Глава 3
Лич
Усадив с помощью лича и магии спящих ищеек на наши прежние места, я, нисколько не опасаясь, что они после такой дозы транквилизатора очнутся, принялась дозваниваться до Александра, в то время как мой «мертвый» спутник зачаровывал своим черным взором проводницу. В принципе, остановить поезд мы могли бы и без ее помощи, но так все-таки надежней.
Пока Граф ментально общался с женщиной в голубой форме с серебристыми погонами, делая ей нужное внушение, я без конца нажимала на «вызов», желая увидеть… ну или хотя бы услышать голос рыжего сыскаря. После слов Акиллара остался неприятный осадок и чувство полной неуверенности. И даже сообщение, которое пришло два часа назад от Саши, где говорилось, что он в дороге и, как только будет нормальная связь, непременно со мной созвонится, не успокаивало. А номер Нечаева все не отвечал и не отвечал, и, когда я уже начала отчаиваться, зеленый огонек наконец радостно мигнул, а на экране планшета появилось лицо вызываемого абонента на фоне заправочной станции. И на лице этом не было ни царапинки!
Кажется, от радости я воскликнула что-то трудно переводимое, но с характерной эмоциональной окраской, чем вызвала легкое удивление бьёрна.
— Так счастлива меня видеть? — вздернув темно-рыжую бровь, поинтересовался он.
— Даже не представляешь насколько! — честно призналась я и тут же уточнила, куда это он едет.
Как выяснилось, за мной. Правда, быстро не догонит, потому что разрыв у нас приличный, но рассчитывает встретить меня в столице возле храма. От этой новости на душе стало так хорошо и приятно, что захотелось улыбаться. А когда совесть напомнила, что у Нечаева полно дел без меня, я ее благополучно заткнула — поддержка сыскаря мне сейчас была очень нужна, раз уж он решил не скрывать больше свою заинтересованность в моих делах.
Еще я спросила, почему Александр так долго медлил, прежде чем отправить сообщение, а позвонил и вовсе сейчас. Как выяснилось, у бьёрна сначала разрядился телефон, а потом мой собственный планшет находился вне зоны доступа сети. Саша же, не желая терять время, выехал из Гримшера, послав мне СМС. Одним словом, просто так сложилось, а я, глупая, поставила на уши девчонок, напугав их своими худшими предположениями, замучила тяжкими вздохами Графа и себя довела до состояния, близкого к нервному срыву. И, ко всему прочему, в попытке спасти Нечаева от гнева белого вожака я еще и рассказала Акиллару про Зов, хоть и не пояснила, что это чары сирены, а не ведьмы.
Услышав про мою глупость, Саша одарил меня таким выразительным взглядом, что ко мне тут же пришло раскаяние, но слово — не воробей, вылетело — не вернешь. Единственное, что оправдывало мой поступок, — стремление защитить «кота». На что тот лишь вздохнул, едва заметно поморщившись. Ругать он меня не стал, конечно, но свою оплошность я все равно осознала. Ох уж эти благие намерения и души прекрасные порывы! Сама дала вожакам компрометирующую информацию и на себя, и на Сашку. А впрочем, какое их дело, есть между нами магическая связь или нет?! Вот избавлюсь от брачной метки, делающей меня частью кошачьей стаи, и пусть катятся со своими претензиями к бесам в ад!
— Плохо то, что теперь Илья знает, что тебя можно найти, используя нашу магическую связь, — сказал сыскарь, помолчав. — А учитывая, что с Килларом они договорились, боюсь, что брат может снова начать ему помогать в том, что касается тебя, Ань.
— И? — напряженно глядя на него, уточнила я. — Ты так легко меня сдашь?
— Легко не сдам, — невесело усмехнулся Нечаев. — И нелегко тоже. Но я не один модифицированный сыскарь в городе. И среди прочих есть мастера слежки, присутствие которых не смогу засечь даже я.
— Значит, нам пока лучше не видеться, — сделала вывод я, с грустью понимая, что обещанная встреча в столице скорей всего не состоится.
— Я над этим подумаю, — ответил он, и мы оба замолчали, так как в купе вернулся Граф.
Пришлось свернуть разговор, но я торжественно пообещала бьёрну отзвониться попозже. Лич с помощью букв на экране поставил меня в известность, что через десять минут будет станция, которую экспресс обычно проезжает, но сегодня мы на ней сойдем. И, решив воспользоваться ожиданием, я набрала Эритэ, чтобы поднять себе настроение общением с подругой и сыном. Когда мы закончили, на душе действительно было хорошо. Так что поезд, в котором мы ехали зайцами, я покинула с чувством уверенности, что все у нас с Графом непременно получится.
И хотя доверяла я ему вовсе не слепо, да и в глаза старалась не смотреть, прекрасно помня, как он зачаровывал проводницу, подлянки от этого мертвого мага не ждала. Уж не знаю, с какой целью он прибился к Элгрэй, помимо желания весело провести время в компании молоденькой некромантки, но мне с ним определенно повезло, хоть я и понимала, что подчиняться моим приказам лич, как обычный зомби, не станет. Разве что сочтет их уместными и разумными. Так что действовали мы как напарники. Причем он в нашем тандеме обычно занимал главенствующую роль, так как знал и умел, судя по всему, гораздо больше меня, хоть и не желал признаваться, где набрался опыта. Не в склепе же на старом погосте, верно?
На пути к городу, где мы планировали взять в прокат машину, располагалось кладбище. И, напечатав, что ему позарез требуется порция свежих червей, Граф затащил меня туда, не сильно реагируя на протесты в стиле «Мы так до ночи в столицу не попадем!» и «Почему бы не выкопать твой «ползучий деликатес» где-нибудь в другом месте?». Глядя на то, как по-хозяйски лич окидывает взглядом кладбище, я невольно заподозрила, что он специально предпочел сорвать стопкран именно в этом месте.
Погост был небольшим и довольно старым. Никакого смотрителя, никакой ограды с воротами… одни каменные надгробья да низкие кованые заборчики, обозначающие территорию могильных мест. Впрочем, нет, чуть поодаль располагались потрескавшиеся от времени склепы, которых лично я насчитала шесть. Поросший мхом камень с живописными узорами трещин выглядел таким древним, что казалось, будто эти сооружения появились здесь лет пятьсот назад, хотя в те времена, насколько мне помнилось из истории, никаких поселений здесь не было.
Крайняя слева усыпальница смотрелась особенно впечатляюще: ее трехъярусная арочная конструкция напоминала свадебный торт. Или это мне в связи с последними событиями кругом мерещились брачные атрибуты? За белыми дугами декоративных арок, похожими не то на обглоданные ребра, не то на потеки сахарной глазури, просматривались грязно-желтые стены, словно напоминание, что за ажурным фасадом порой прячется малоаппетитное нутро.
Пока я рассматривала склеп, Граф, отлучавшийся на несколько минут, где-то раздобыл две вполне крепкие лопаты и торжественно вручил одну мне.
— Предлагаешь накопать тебе червей? — спросила я, мысленно усмехнувшись тому, что добывать еду для ходячего мертвеца — самое подходящее занятие для потомственной ведьмы, спешащей в храм.
Лич отрицательно мотнул головой и указал на висевший на моем плече рюкзак. То, что он просит планшет, я поняла без слов. Молча достала электронное устройство и, включив, подала спутнику, чтобы в следующую секунду залюбоваться тем, как шустро летают его пальцы над экраном. А еще через пару секунд мой глаз нервно дернулся, потому что я прочла следующее:
«Я собираюсь поднять кое-кого, но придется помочь им вылезти. А то ждать, пока они сами откопаются, мы будем до ночи».
— И зачем тебе эти кто-то? — нервно сглотнув, поинтересовалась я у мертвого некроманта.
«Червей копать!» — напечатал он, и глаз мой дернулся повторно. Тик, не иначе.
Я никогда не видела, как некроманты поднимают зомби, несмотря на то что пять лет жила в одной комнате с Эритэ. В академии были специальные полигоны, где маги этой профессии оттачивали заклинания воскрешения и упокоения разного уровня силы. Потом преподаватели, вооружившись заверенным властями разрешением, водили студентов на городские и пригородные кладбища для практических занятий. Но никогда некродеятельность подруги не отражалась на нашей повседневной жизни, чего нельзя было сказать о второй специальности некромантки — магии иллюзий: ее мы оттачивали с Риткой сообща. А вот за основной работой Элгрэй мне видеть как-то не доводилось. Зато теперь я, обняв лопаты, с огромным интересом наблюдала за Графом.
Высокая гибкая фигура в черном балахоне сначала кружила по округе, выбирая нужные могилы, а я, как верный оруженосец, ходила следом, таская инвентарь и осматриваясь по сторонам, подмечала, что не только склепы здесь выглядят старыми. Могильные плиты тоже не отличались новизной, хотя, судя по датам, им не было еще и десяти лет. Создавалось ощущение, что все это кладбище — бутафория, качественно выполненные декорации, специально состаренные для съемок какого-нибудь фильма. Однако лич искал подходящих помощников себе очень даже по-настоящему.
Я же мысленно радовалась, что вокруг никого нет и нашу бурную деятельность никто не видит, потому что не знала, насколько она, деятельность эта, законна. Однако самой копать червей, которых, как сообщил мой спутник, ему надо очень… ну просто очень-очень много, мне не хотелось. Не потому что я боялась испачкаться, хотя явиться в столичный храм в грязной одежде я позволить себе, конечно, не могла.
Надо было произвести хорошее впечатление на жрецов и убедить их отвести меня к верховному без очереди, хотя запись на прием к нему велась за несколько месяцев. Так что образ замызганной бродяжки для этой цели точно не подходил. Но Графу требовалась еда, чтобы пользоваться магией, не боясь рассыпаться прахом. И я понимала его правоту, так как одна ведьма — хорошо, но ведьма в тандеме с сильным некромантом, обладавшим даром менталиста, — гораздо лучше. Поэтому я безропотно ждала, пока он выберет себе помощников и начнет ритуал «воскрешения». Не в том смысле, конечно, что покойники снова вернутся к жизни, а заодно и к родственникам — вот бы был сюрприз! Но гору червей накопать ходячие трупы точно смогут. Во всяком случае, именно так пояснил мне Граф.
Наверное, он когда-то был действительно выдающимся некромантом, потому что для поднятия мертвой рабсилы ему не требовались слова, графические изображения и магические нити. Он просто останавливался над чьей-нибудь могилой, предварительно выбирая ту, которую проще раскопать, опускался перед ней на корточки и какое-то время водил над землей раскрытыми ладонями в безупречно белых перчатках. Как ему удавалось не испачкать их, я не знала. Либо лич был крайне аккуратным существом, либо использовал свои магические таланты для поддержания внешней чистоты, а может, дело крылось в иллюзии, которая по-прежнему прятала истинный облик Графа.
Наблюдая за этими пасами в попытке понять принцип его работы, я не сразу заметила, как наполняются тьмой глаза моего напарника. А когда увидела это, испытала то же неприятное чувство, что и в поезде. Как будто столкнулась с чем-то непонятным, инородным, жутким и очень могущественным. Этот лич сумел обмануть не только Эритэ, но и комиссию, тестирующую зомби и выписывающую документы на его опеку, а там далеко не вчерашние студенты сидели. И тем не менее его классифицировали как разумную нежить с родовым проклятьем, связывающим душу погибшего аристократа с его же костями, защищенными от разложения с помощью чар. То, что Граф — маг, не утративший способность колдовать, никто так и не понял. Я же, смотря на него, мысленно радовалась, что этот мертвый господин играет за мою команду, а не за чужую, потому что такой враг, пожалуй, был гораздо опасней бьёрнов.
Закончив с первой могилой, расположенной в нескольких шагах от похожего на торт склепа, лич жестом велел мне начинать копать, сам же направился к очередному захоронению. Пожав плечами, я прислонила одну лопату к каменной стене и, взяв ту, что поменьше, воткнула ее в поросшую травой землю. Граф, прежде чем приступить к «воскрешению», пообещал, что, как только помощники выполнят задание, они сами приберут устроенный нами беспорядок и закопаются обратно. Не верить ему причин не было.
Хоть затея с поднятием мертвецов меня не очень-то вдохновляла, копала я добросовестно, снимая со старой могилы верхний слой, который, опять же по словам лича, мертвецам сложнее всего преодолеть. И вроде готова была морально к явлению зомби, но, когда меня схватила за щиколотку полуразложившаяся рука, взвизгнула так, что уши заложило. Ну, и огрела наглую конечность лопатой… исключительно из-за сработавших инстинктов. Поймав укоризненный взгляд некроманта, который к тому времени успел обработать четыре могилы и сидел сейчас возле пятой, я виновато улыбнулась, мол, случайно вышло, и поспешила подойти к нему за новыми распоряжениями, так как первый покойник уже активно выбирался на поверхность и без моей помощи.
Закончив ритуал, Граф тоже вооружился лопатой, и следующие минут пятнадцать мы копали вдвоем, а потом и втроем, так как отрытый мертвец тоже присоединился к процессу. Когда в строй встал второй зомби, лич отправил меня отдыхать, поблагодарив за помощь и напечатав на экране планшета, что дальше они справятся сами. Естественно, возражать я не стала. Отряхивая по пути руки, направилась к склепу, возле которого стояла деревянная скамья, которая, в отличие от всего остального, не выглядела особо древней. А мне хотелось посидеть, вытянув ноги, и полюбоваться на работу мертвецов издалека. Боялась ли я их? Скорее нет, чем да. Но и приятного в близком контакте было мало. Внешний вид, запах разложения, опадающие с уродливого тела грозди червей… бр-р-р! Зато на расстоянии мертвецы были просто фигурами с лопатами или без, старательно рывшими землю.
Небо радовало сочным голубым цветом, ярким желтым солнцем и редкими белыми облаками. Вся эта неделя выдалась на диво теплой, что в нашем северном краю бывало редко. Погода словно рассчитывалась за холодное лето, позволяя насладиться приятными деньками перед началом дождливой осени. Сейчас бы нам с Яшкой на карусели сходить или в зоопарк или в поездку развлекательную съездить… А я из-за некоторых бьёрнов на погосте загораю, скрестив ноги и привалившись спиной к прохладной каменной стене, растрескавшейся то ли от времени, то ли по каким-то другим причинам. Обидно! Досадно! Но что делать?
Думая о сыне, невольно потянулась к планшету, желая набрать номер Эритэ и поговорить с Северьяном, пока ничем не занята. Но так и не нажала «вызов», не сумев придумать, как буду объяснять подруге свое пребывание на кладбище, при этом не выдав тайну ее «зомби». Тайну… хм. Все-таки беспокоила меня эта скрытность. Почему Граф доверился мне, но не хочет поступить так же с Элгрэй? Опасается, что она прибудет с разборками? Или задумал что-то, о чем ей пока лучше не знать?
От последней мысли напряжение только возросло. Тихое кладбище, восставшие зомби, мертвый некромант и живая ведьма — отличный состав для какого-нибудь жуткого ритуала. Стараясь не думать о плохом, я на всякий случай сплела защитную сеть вокруг себя, проверила, на месте ли кулон с кровью сирены, положила в боковой карман рюкзака «дымовые бомбочки», оставшиеся после побега от Акиллара, и, забив в поисковую программу слово «лич», принялась читать выданную мирлингом информацию. Вообще-то я делала это не первый раз: в поезде уже кое-что о своем спутнике и ему подобных выяснила, но не так подробно, как мне того хотелось. Личи были редки, но они все-таки были. И далеко не все являлись больными на голову маньяками, жаждущими вселенского господства.
На данный момент меня интересовала магия, которую используют мертвые некроманты. Слишком необычным показалась техника Графа. Ну и ритуалы, для которых требуется несколько зомби и одна ведьма, тоже вызывали любопытство. Вдруг такие есть, а я, дурочка доверчивая, не знаю? Проще всего, конечно, было позвонить Эритэ и спросить у нее. Но, во-первых, я пообещала спутнику, что не сдам его опекунше, а во-вторых, лишний раз не хотелось создавать подруге повод для волнения. Вот почитаю статьи про личей, если что-то найду конкретное, тогда и позвоню. В противном случае свяжусь с родными, когда доберемся часа через четыре до столицы и прорвемся к верховному жрецу, который, на мое счастье, принимает даже ночью.
Но, несмотря на принятое решение и мелькающие перед глазами страницы, мысли все равно упорно возвращались к Ритке и Северьяну. Я так и видела его улыбающуюся мордашку, хитрые серые глазки и проворные маленькие ладошки, мастерящие очередную магическую поделку. Мне даже казалось, что я слышу смех сына. Тихий, отрывистый… похожий на плач!
Резко подобравшись, я села ровнее и принялась вертеть головой в поисках источника странных звуков, которые, как я поняла наконец, были вовсе не плодом моего воображения. Мельком отметила, что поднятые Графом зомби вовсе не сбились в кучу для непонятных ритуальных действий, а расползлись по кладбищу, прихватив с собой кто каменную чашу для цветов, свистнутую с чьей-то могилы, кто банку, кто чашу, а кто и забытую посетителем погоста шляпу. Видимо, во все это они планировали собирать червей для своего хозяина.
Лич же, отдав помощникам лопаты, неспешной походкой направился ко мне. Марать белые перчатки землей этот мертвец, судя по настрою, не собирался. А плач становился все громче и жалобней, и, вскочив со скамьи, я принялась обходить по кругу склеп, надеясь найти ребенка. Наверняка какой-то малыш пришел навестить родных — день же в разгаре, не ночь. А кладбище, если я правильно прикинула расстояние, находилось не так уж далеко от Гэргросса. От мысли, что расстроенный ребенок еще и полуразложившихся червекопателей увидит, мне стало дурно.
— Да где же ты? — разглядывая близлежащие могилы, с досадой пробормотала я и, услышав отчаянное «Мамочка-а-а-а!», подхваченное гулким эхом, поняла: малыш в склепе! Резко развернувшись, бросилась к входу, где и столкнулась с подоспевшим личем. — Что за дела? — нахмурилась я, глядя на большой амбарный замок, висящий на двери. Версия, что ребенок забрался в каменную усыпальницу из любопытства или по неосторожности и случайно застрял там, рушилась на глазах. Потому что случайно детей на замок не запирают! Или все же малыша не заметили? Может, спрятался там, уснул, еще что-то? От предположений заболела голова, а от плохих предчувствий — сжалось сердце. Сняв с плеча рюкзак, я принялась расстегивать его, чтобы достать свою волшебную отвертку, способную принимать форму любого ключа, но костяная рука в тканевой перчатке остановила меня. Попросив планшет, Граф быстро напечатал:
«Анна, не вмешивайся!»
А у меня от такого предложения пропал дар речи. Как это… не вмешиваться?! Там же ребенок заперт! Ребенок!!! Один, испуганный, возможно голодный. А вдруг он ранен и ему помощь требуется? А если б это мой Яшка был, а какая-то ведьма с приятелем-личем мимо бы прошла и не вмешалась?
Именно это я и сообщила своему спутнику, на что тот ответил:
«Если надеешься сегодня добраться до столичного храма, не ищи лишних приключений, — и, немного подумав, добавил: — Замо́к зачарован. Да и погост не из простых. Если не хочешь лишних проблем — не лезь в это дело».
— Одной проблемой меньше, — сказала я, внимательней разглядывая засов, опутанный коконом магических нитей, которые я не заметила поначалу, так как больше думала о ребенке, чем о его темнице, — одной больше, какая разница? — и принялась осторожно распутывать чужое плетение, то и дело повторяя: — Потерпи, маленький, сейчас… сейчас я тебя освобожу.
Вряд ли меня слышал пленник, у которого, судя по реву, началась настоящая истерика, но я все равно продолжала бормотать, надеясь, что он, возможно, поймает мою эмоцию, усиленную даром сирены. Графа я больше не боялась: все сомнения на его счет потеряли свою силу, как только я поняла, что зомби действительно копают червей. Да и судьба рыдающего за стеной ребенка волновала меня сейчас куда больше беспочвенных подозрений. Личи были, бесспорно, опасны, но… и ведьмы ведь тоже не божьи одуванчики, однако мы не наводим порчу на всех подряд и не травим народ ядовитыми зельями, хоть и знаем их рецепты. Я так вообще предпочитала сонные чары всем прочим, так как они эффективны и безопасны.
— Готово! — сообщила стоящему рядом Графу, с интересом наблюдавшему за моими действиями, и, еще раз убедившись, что магической защиты на замке больше нет, вставила в скважину артефактную отвертку, способную открыть любую дверь. Эта не стала исключением.
Так что через пару минут мы с личем, подсвечивая себе путь экраном планшета, спускались по каменным ступеням в довольно просторную темную усыпальницу, которая подозрительно знакомо пахла. Или это мне просто чудилось из-за похожести антуража? Память услужливо подкидывала картины моего собственного похищения: каменные стены заброшенного подвала, восковые огарки и резкий, неприятный запах зелья, сырости и прогоревших свечей. Последних в местном наборе не было, а вот амбре, отбивающее нюх бьёрнов, присутствовало. Ну, или что-то похожее на его состав. Так что, спеша вниз, я невольно морщилась, вдыхая малоприятные «ароматы», Граф же потребностью дышать обременен не был, чем и пользовался.
По-хорошему нам бы создать магический светлячок, но это предполагало заминку, а я не могла медлить — рев, который стал гораздо громче, стоило нам войти в склеп, действовал как магнит. У меня начали дрожать руки, и голова соображала только в одном направлении — найти ребенка. На чистых инстинктах, ведомая интуицией и слухом, я торопливо двигалась на звук, пока не вышла в зал с несколькими каменными саркофагами. На секунду замешкалась, осматриваясь, и невольно поежилась из-за царящей вокруг мрачной атмосферы.
Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что вечный покой здесь обрели совсем не бедные люди, а какие-то аристократы вроде Графа. А следом за этим очнулась подозрительность, намекавшая, что обычному малышу в таком месте делать нечего. Вдруг это нежить какая-нибудь очнулась от проведенного личем обряда «воскрешения» и прикинулась несчастным ребенком? Но обдумать новую идею я не успела, так как наконец-то нашла его. Вернее, ее! Забившись в темный угол, словно затравленный зверек, и сжавшись в комочек, будто пытаясь защититься от холода, темноты и незнакомых гостей, на расстеленном на полу одеяле сидела девочка. Судя по фигурке, немногим младше Северьяна. Лучше рассмотреть ее я не смогла. И дело было вовсе не в плохом освещении — просто в глазах потемнело от захлестнувшей меня ярости.
Ребенок! В склепе! Под замком! Убью падлу, которая это сделала!!!
Первым порывом было подбежать к притихшей малышке, почуявшей нас, обнять, успокоить, пообещать, что все теперь будет хорошо, но что-то меня остановило. Впрочем, знаю что! Два желтых светящихся глаза, настороженно, если не сказать — враждебно смотревших из темноты. Девочка перестала рыдать в голос и звать маму, как было раньше, сейчас она изучала нас, и, в отличие от меня, маленькая бьёрна обладала ночным зрением. Понимание, что я опять влезла в дела модифицированных, тяжелым грузом упало на мои плечи. Но сожалений, как и сомнений в том, что поступаю правильно, у меня все равно не возникло. Человек ли, зверолюд… да хоть и правда нежить! Ни одна нормальная мать не сможет пройти мимо, если в помощи нуждается ребенок. И я тоже не сумела.
— Милая, — облизав пересохшие от волнения губы, обратилась я к маленькой пленнице. — Не бойся, — я сделала один плавный шаг в ее направлении, стараясь не напугать излишним напором. — Мы не обидим тебя, — еще одно осторожное движение к ней и побольше магии в голос. Чтобы эффективно пользоваться даром сирены, мне требовался диалог и чужие эмоции, какие-то из них можно было усилить, но от девочки и без слов фонило страхом и агрессией, сквозь которые пробивалась хрупкая надежда. Она нас боялась и заранее ненавидела, ассоциируя со своими мучителями, но при этом очень хотела ошибаться.
На миг я снова замерла, борясь с собственной злостью. Как? Как можно было запереть маленького ребенка в склепе?! Это же… это… р-р-р!!! Наверное, на лице моем что-то такое отразилось, потому что малышка снова всхлипнула, и, подавив очередную вспышку негодования, я опять начала с ней говорить, объясняя, кто мы такие и почему находимся здесь. Девочка завороженно слушала, и я очень надеялась, что мои особые таланты на этот раз работают на благо.
Она подпустила меня к себе, зарычав всего раз, а вот Граф у нее доверия не вызвал совершенно. Стоило ему приблизиться, как малышка, позволившая мне взять себя на руки, начинала зло скалиться. А ее хищно изогнутые в жесте то ли защиты, то ли нападения пальчики охватывал туман спонтанного оборота. Лич поспешно отступал — и все прекращалось: девочка снова обнимала меня, прятала личико на моем плече и тихо подрагивала из-за остаточных рыданий, но в голос больше не плакала. Уж не знаю, что помогло: магия сирен или ее отчаянное желание найти защитника, но меня маленькая пленница признала своей и… решила больше со мной не расставаться. То есть совсем! Вцепившись, как клещ, она рвано сопела мне в шею и, несмотря на задаваемые ей вопросы, упорно не желала ничего говорить.
Тихое постукивание привлекло мое внимание. Повернувшись вместе с ней, так как малышка обнимала меня и руками, и ногами, я вопросительно посмотрела на Графа, который держал в руках планшет так, чтобы мне было удобно читать послание, набранное крупным шрифтом.
«Идем наверх!» — гласило оно, и с этим сложно было не согласиться.
Тихо объясняя бьёрне свои действия и дальнейшие планы, чтобы не напугать еще больше и без того затравленного ребенка, я осторожно поднялась, продолжая прижимать ее к себе, и последовала за личем к лестнице. Усыпальница была довольно просторной и состояла из ряда смежных помещений, так что к выходу мы шли несколько минут, учитывая отсутствие нормального освещения и вызванную этим медлительность.
На плач я неслась, как сумасшедшая, сейчас же на руках моих сидела драгоценная ноша, и двигаться приходилось очень осторожно, чтобы, не приведи боги, не споткнуться. Открытый дверной проем, сквозь который на ступени падал свет, казался таким желанным и близким, что я невольно ускорилась. Малышка насторожено завозилась и, подняв голову, принялась оглядываться.
— На улицу идем, — сообщила ей я. — Почти пришли, — прокомментировала с улыбкой, когда до двери, возле которой дожидался нас Граф, оставалось совсем чуть-чуть. Пользуясь дневным освещением, внимательней посмотрела на спасенную бьёрну. Хорошая одежда, черные волосы с коричневым отливом, большие желтые глаза с вертикальным зрачком — хорошенькая маленькая… кто? Неужто ящерица? Или кто там у нас в Гэргроссе обитает? Напрягая память, начала вспоминать местные стаи и вскоре пришла к выводу, что в соседнем городе был всего один клан зверолюдов, причем блондинистый. — Кто же ты у нас такая? — спросила я девочку, на что она сосредоточенно поводила бровками, смешно сморщила носик и… чихнула. — Свободны! — воскликнула я, выйдя из склепа.
— Алиэль, — прошептала малышка мне в ухо и снова спрятала лицо у меня на плече, на этот раз от яркого дневного света.
— Алиэль? Твое имя? — переспросила я, желая уточнить, верно ли поняла ее. — А я Аня.
— Алиэль! — возмущенно засопела она. — Я Алиэлла.
— Али…
— Али! Бьёлна Алиэлла.
И тут до меня наконец дошло, что кое-кто еще просто не выговаривает букву «р».
— Приятно познакомиться, Ариэль, — сказала я, и девочка, успокоившись, кивнула.
Мое же спокойствие, увы, нарушили, причем самым неожиданным и крайне неприятным образом: меня снова схватили за ногу! Активировалась защитная сеть, которую я выставляла, подозревая в нехорошем Графа, и грязная пятерня, дрогнув, ослабила хватку. Раздраженно зашипев, я попыталась лягнуть загребущую конечность, пробившуюся сквозь землю, рыхлую после чьей-то копательной деятельности, но в ответ тут же получила пару глубоких царапин от черных когтей мертвеца и, осознав наконец, что он вроде как лишний, да и вообще ведет себя странно, окликнула Графа, высматривающего своих помощников.
Стремительно обернувшись, лич в мгновение ока преодолел разделявшее нас расстояние и, не реагируя на шипение испуганной малышки, буквально выдернул меня из объятий неучтенного мертвяка, чтобы тут же отшвырнуть в сторону вместе с девочкой. Не упала я только чудом. Сделала по инерции пару шагов, да так и застыла, обнимая Ариэллу, потому что место, где мы только что с ней стояли, прямо на глазах взорвалось земляным дождем, из тучи которого на поверхность выскочила сгорбленная фигура с когтистыми руками. И как-то с тоской подумалось, что Граф так и не успел пообедать, чтобы пополнить свой магический резерв.
Я не некромант, но, прожив в одной комнате с Эритэ все студенческие годы, классификацию нежити худо-бедно выучила. И потому в человекоподобном монстре почти сразу признала трупоеда. Эта тварь когда-то очень давно была человеком. Злым, темным, возможно, магом и наверняка преступником. Потом какой-то идиот оживил сей примечательный труп, обратив в зомби. Вот только черная душа, привязанная к разлагающемуся телу, сумела разорвать цепь подчинения и пустить заклинание по иному пути. В результате появился двуногий монстр, который поддерживал себя в форме за счет поедания чужой плоти. Трупоеды с удовольствием поглощали и свежее мясо, но, будучи чудовищами достаточно разумными, чтобы проявлять осторожность, предпочитали рыть подземные ходы на кладбищах и потихоньку жрать мертвечину, не привлекая к себе чрезмерного внимания.
И вот это жуткое существо выползло на поверхность средь бела дня, разбуженное то ли раскопками трудолюбивых зомби, то ли нашим с Ариэль запахом, и, судя по утробному рыку, хищно растопыренным пальцам и голодному блеску в красных глазах, монстр вознамерился перекусить… нами! Потому что обгладывание костей стоящего на его пути Графа трупоеда вряд ли интересовало. Заминка длилась каких-то несколько секунд, я же за это время чего только не успела передумать, а лич, как и тогда на вокзале, просто стоял, не делая никаких попыток сбежать или напасть на чудовище. Когда же оно, по-собачьи отряхнувшись от рыхлой земли, плотоядно облизнулось и ринулось к нам, мертвый некромант ожил, вскинул вверх руки и выпустил из вмиг почерневших ладоней густой чернильный туман, в облаке которого потонули обе фигуры.
А я, отбежав подальше, попыталась снять с себя малышку, уговаривая ее спрятаться за могильной плитой, чтобы у меня появилась возможность помочь дяде Графу, если сам он не справится. Однако желтоглазый «клещ» отцепляться наотрез отказался, более того, девочка обняла меня так крепко, будто хотела стать со мной единым целым. А мне просто некогда было с ней препираться.
Поэтому, позволяя бьёрне висеть на моей шее, подобно маленькой обезьянке, я сняла с плеча рюкзак, достала оттуда карточки, торопливо перебрала их и раздраженно бросила обратно, потому что привязанные к ним чары могли подействовать на живых, но не на мертвых противников. Нервно поглядывая на клубящийся туман, из-за стены которого слышались звуки драки и отрывистые рыки чудовища, я положила в ближайший карман несколько дымовых «бомбочек» на случай возможного побега, а потом принялась отточенными движениями стягивать в замысловатый клубок магические нити, сплетая заклинание молнии. Как минимум оно должно было обездвижить монстра, если тот все же выскочит из магической западни лича. А дальше — по обстоятельствам.
Как только черная фигура в развевающихся лохмотьях отделилась от облака, я ударила! И только пару мгновений спустя, когда туман побледнел и рассеялся, открыв моему взору изломанное тело настоящего чудовища, поняла, что попала в изрядно потрепанного Графа, растерявшего не только часть своего монашеского балахона, но и скрывающую внешность иллюзию. Адово пламя! Немудрено было их перепутать!
— Неплохой удар, ведьма. — Голос, похваливший меня, заставил вздрогнуть нас обеих с той лишь разницей, что я напряглась из-за прихода чужака, а Ариэль… сменила ипостась. — Брось эту мерзость, пока она тебя не покусала, — посоветовал высокий худощавый маг в черной форме с эмблемой охотника на нежить, поигрывая искрящимся клубком незнакомого мне заклинания.
«Мерзость» же вцепилась в меня еще крепче, начиная тихо рычать, и буква «р» сейчас у нее получалась практически идеально. Теперь я держала на руках не девочку, а бьёрну с головой маленькой бурой лисички и когтистыми лапками, покрытыми бархатным мехом, напротив же стоял довольно сильный некромант, которому она явно не нравилась! Проклятье! Я влезла в дела одной из столичных стай с магами, а мудрый лич, способный защитить и поддержать, валяется без движения благодаря моим же стараниям. И это мне в Гримшере казалось, что я попала в переплет? Наивная! Свадебный беспредел просто детская шалость в сравнении с нынешней ситуацией.
— Помочь отцепить чудовище? — предложил маг, поглядывая то на меня, то на рычащий комок, висящий на моей шее. Девочка его боялась и… ненавидела. Я чувствовала ее эмоции так же, как ощущала и брезгливость, которую испытывал к «лисичке» мужчина.
— Не стоит, — растянув в фальшивой улыбке губы, ответила я ему и тут же затараторила, намеренно развивая диалог: — Я сюда случайно забрела, хотела отдохнуть по пути в Гэргросс, да вот в историю вляпалась, до сих пор дрожь пробирает. А вы кто будете, уважаемый? Охотник за трупоедами? Это из-за него кладбище пустует? Но что-то не видать знаков, предупреждающих о карантине… Или вы как раз и пришли их установить? — и ресницами выразительно так похлопала, старательно изображая дурочку, которая ну ничегошеньки не понимает. Ни реакции спасенного из склепа ребенка на пристально разглядывающего нас некромага, ни его отношения к малышке… ну совсем-совсем ничего!
— Зверушку отдай, — потребовал мужчина, когда я замолчала, чтобы перевести дыхание. И в голосе опять лишь омерзение, смешанное с ленивой уверенностью в своих силах. Какую эмоцию ни усиль даром сирены — мне это не поможет.
Ариэлла снова зарычала, угрожающе так, но я-то чувствовала, как дрожат маленькие пальчики, впиваясь в мои плечи. Ну все, хватит! Это перед трупами ходячими моя магия бессильна, а с живым как-нибудь справлюсь. Решив так, я полезла в рюкзак за зачарованными карточками, но была остановлена резким:
— Не делай лишних движений, ведьма.
— Да я воды глотнуть хотела, — соврала я, не моргнув и глазом. Паника, охватившая меня при явлении трупоеда, сейчас отступила. Я четко соображала, что делаю, продолжая строить из себя дачницу, заглянувшую на погост по дороге из деревни в город. — Жарко сегодня, нервно и вообще. Не хотите? — предложила, продолжая рыться в своих запасах, якобы в поисках бутылки.
— Одно лишнее движение, — предупредил некромант, демонстративно подкинув на ладони сияющий полупрозрачный шар, — и мне придется упокоить и тебя тоже, ведьма, — с почти искренним сожалением предупредил он. — Впрочем, и так и эдак придется, — вздохнул мужчина, заметив на моей щиколотке кровавые царапины. — Прости, ведьма, но ты заражена! — «обрадовал» он и швырнул в меня заклинанием.
Я инстинктивно отпрыгнула в сторону, испуганно оглянулась и с ужасом поняла, что магический снаряд, плавно затормозив, сменил траекторию полета, продолжая преследовать цель. Вот только чувствовать себя мишенью мне совсем не улыбалось. Защитные чары снова активировались в ожидании опасности. Но хватит ли их, чтобы отразить удар чужой магии? Не уверена. А значит, надо бежать… бежать и думать, как спасти малышку и себя, желательно с минимальными потерями.
Как назло, в этот самый момент активировался сигнал, сообщавший о чьем-то настойчивом вызове. И теперь приходилось улепетывать от магического преследования под громкую трель, выдающую нас с потрохами. Нащупав нужную кнопку, я вырубила планшет и, вовремя пригнувшись, увидела, как над головой пролетел опасно полыхнувший шар. Петляя, как пьяный заяц, между кустами, перепрыгивая через низкие оградки и могильные плиты, пробегая мимо зомби, ничего не замечающих вокруг, кроме червей, я направилась в обратную сторону, при этом швырнув в воздух несколько картонок, обернувшихся бабочками. Там, напротив поверженного трупоеда, стоял некромант и, скрестив на груди руки, с улыбкой наблюдал за моими попытками избежать неминуемой участи. С-с-скотина!
Выкрикнув слово, активирующее заклинание, я продолжила забег, в то время как мои «летуньи» отправились усыплять проклятого охотника, чье искрящееся детище по-прежнему преследовало нас. О том, что могу погибнуть, я не думала. Главной задачей было не допустить соприкосновения с мерцающим «снарядом», а сделать это я могла, лишь скрывшись за тяжелой дверью одного из склепов. Только не приведет ли меня временное спасение в долгосрочную ловушку? Ведь если охотник сможет закрыться от сонных чар, он просто запрет нас с бьёрной в усыпальнице, как поступил ранее с девочкой.
Думай, Аня! Думай и беги, параллельно усиливая защитную сеть магией сирены.
Ариэлла мне не мешала, она больше не рычала, не шипела, и казалось, что даже не дышала, но продолжала все так же крепко обнимать меня, чтобы не упасть, да и я одной рукой придерживала девочку за спину, в то время как другая активировала стеклянный флакон с едким дымом. Швырнув этот «подарочек» в сторону некроманта, я снова увернулась от шара и, резко сменив направление, впечаталась в еще одного живого персонажа на мертвом кладбище, едва не сбив его с ног. Впрочем, нет, это скорее я чуть не упала, больно ударившись плечом и рукой, которую выставила в попытке защитить малышку от столкновения. Бьёрн же, который по комплекции вполне мог конкурировать с Акилларом, лишь недовольно поморщился.
— Далеко собралась? — спросил желтоглазый, разглядывая запыхавшуюся меня, и довольно грубо приказал: — Ребенка отдала! Быстро!
А «лисичка», подняв голову, посмотрела на меня, потом на модифицированного и… снова зарычала. Не знаю, чем бы закончился наш короткий диалог, но вовремя вернувшееся заклинание, от которого я привычно уклонилась, врезалось в широкую грудь шагнувшего к нам бьёрна и… взорвалось ослепительными искрами, от фейерверка которых я удирала с еще бо́льшим рвением, чем от шара. Громкий вопль мужчины, переходящий в болезненный стон, был хорошим стимулом для открытия второго дыхания.
Проклятое кладбище! И что, мне теперь так и носиться по нему, пока не рухну, как загнанная лошадь?!
Надежда на сонные чары разбилась о защитную магию некроманта, о чем свидетельствовала его наглая ухмылка и очередной смертоносный клубок, парящий над раскрытой ладонью. Впервые за последние дни я пожалела, что мой противник — не бьёрн. Охотник был сильным, умелым и решительно настроенным человеком, за плечами которого наверняка стоял опыт многих сражений с нежитью. Что ему какая-то ведьма с ребенком на руках?
Он поймал меня в магическую ловушку, которую успел поставить, пока я скакала по погосту. А может, и раньше, откуда мне знать, чем занимался этот колдун на кладбище до нашего знакомства? Попалась я неожиданно и красиво и, не окажись дичью, непременно бы восхитилась мастерством ловца. Сейчас же лишь стиснула кулак свободной руки от бессильной злости, понимая, что не могу сдвинуться с места, потому что ноги будто приросли к земле. Прекрасно понимая, что «птичке» не вырваться из «клетки», некромант неспешной походкой двинулся к нам, продолжая самодовольно улыбаться.
— Ариэль, беги! — шепнула малышке, желая спасти хотя бы ее, но острые коготки «лисички» лишь сильнее вцепились в мою куртку. — Надо, Ари!
— Нет!
— Ари!
— Тс-с-с, — зашипела бьёрна, призывая меня замолчать. — Не мешай.
Я с удивлением посмотрела на лисью голову с подрагивающими от напряжения ушками, потом на мага, который был всего в нескольких шагах от нас, и вдруг заметила, как трава вокруг начинает стремительно увядать, скукоживаться и рассыпаться пеплом. Некромант тоже это увидел, замер, скривился, усиливая свои защитные чары, и выплюнул, с ненавистью посмотрев на малышку:
— Мерзкое уродливое чудовище! — а потом он швырнул в нас магический шар, и все, что я смогла, — это повернуться, прикрывая собой Ариэллу, и попытаться уклониться от заклинания, которое… так до меня и не долетело. Секунда в ожидании смерти тянулась мучительно долго, мгновение перед жуткой болью казалось бесконечным. И осознание, что ничего не случилось, пришло далеко не сразу. Какое-то время я еще стояла, крепко обнимая девочку, и боялась открыть зажмуренные глаза. А потом услышала звук падающего тела и настороженный шепоток возле самого уха:
— Что там, Аня?
Я медленно повернулась, морально готовясь к чему угодно: от нападения еще одного трупоеда, до повторения охотником судьбы растений, которые, судя по всему, уничтожило маленькое пушистое чадо, сидящее на моих руках. Еще одна одаренная бьёрна на мою бедную голову! И дар такой, что лучше б его и не было. Хотя если это он сохранил нам жизнь — беру свои слова обратно. Но то, что предстало моим глазам, заставило содрогнуться, невзирая на подготовку.
Некромант лежал на земле, причем рука его находилась на границе обращенной в прах травы и, как это ни ужасно, повторяла ее судьбу. Кисть, торчащая из рукава, сжималась, словно подвергаясь ускоренной мумификации, пальцы скрючивались, истончались… жуть! Но напугало меня другое: над распростертым по земле магом нависал скелет в черных лохмотьях, череп которого был покрыт свежей мышечной массой, а глаза полны непроглядной тьмы. В первый момент мне показалось, что Граф целует обездвиженного его чарами мужчину (ну или делает ему искусственное дыхание), однако стоило иссохшей ладони дернуться в предсмертных конвульсиях, как меня озарило: лич выпил его душу!
Прижимая к себе «лисичку», чтобы ребенок, не приведи боги, не увидел происходящее, я смотрела широко раскрытыми глазами на жуткого мертвеца, а он, подняв голову, уставился на меня. Контакт длился несколько долгих секунд, показавшихся мне вечностью. И надо было бы вспомнить о ментальных талантах лича, но я продолжала завороженно смотреть на красное лицо, с которого будто содрали кожу, и с лица этого на меня взирала сама тьма.
Мысль, что я немедленно должна отвернуться, оставаться на месте, но не поворачиваться обратно, пока не разрешат, напоминала приказ. И только выполнив его, я поняла, что это он и был. Никакая защитная сеть из моего арсенала не могла остановить телепатический посыл, полученный от древнего мага, волей случая ставшего моим союзником. От него не убежать, его не убить… что ж, значит, придется ему довериться, успокаивая себя тем, что если бы Граф хотел, то давно уже меня убил и высосал душу, а не собирал бы урожай земляных червей и не защищал бедовую ведьму от живых и мертвых уродов.
— Что там? — снова спросила бьёрна, начав нетерпеливо ерзать и пытаться вывернуться из моих объятий, чтобы оглядеться. — Я его убила? — пробормотала малышка, всхлипнув. Вряд ли от жалости к нашему преследователю, скорее, это было просто нервное.
— Нет, Ариэль, — так же тихо ответила я, уткнувшись носом в ее покрытую черной шерстью макушку. — Не ты его убила, но нас спасли.
— А…
— Тс-с-с, — настал мой черед призывать бьёрну к тишине.
Впрочем, назвать тихим летний день было сложно. Тем более когда к шелесту листвы, стрекоту насекомых и пению птиц, доносившемуся из леса, примешивалось неприятное чавканье, похожее на пиршество целого стада свиней, добравшихся до корыта с аппетитной похлебкой. Я даже думать не хотела о том, что… или точнее — кто производит эти мерзкие звуки за моей спиной. Желая отвлечься, я принялась сосредоточенно анализировать все случившееся с нами на странном кладбище, и чем дольше размышляла, тем больше возникало вопросов.
Во-первых, куда делось убойное заклинание, брошенное в нас некромантом? Неужели Риткин лич способен поглощать не только червей и человеческие души, но и магию? Во-вторых, действительно ли я заражена трупоедом, и если да, то чем мне это грозит? Потому что, будучи наслышана о разновидностях кладбищенской нежити, я никак не могла вспомнить про последствия подобных укусов или царапин. В-третьих, мне было интересно, выжил ли черноволосый бьёрн, на которого рычала Ариэлла, и если да, то почему никак себя не проявляет? В отличие от меня, он мужик крепкий, сильный и модифицированный, а это значит, что и регенерировать должен куда быстрее обычного человека, так что шанс спастись от случайно пойманных чар у желтоглазого был. Вот только хотела ли я этого? Вряд ли.
Четвертый вопрос касался маленькой «лисички». По сути, я прижимала к себе смертоносную силу, способную превращать все живое в прах. И свидетельством тому был как пятачок покрытой пеплом земли, в центре которого мы стояли, так и рука мертвого охотника, попавшая в зону воздействия бьёрновского дара. Разозлись этот милый ребенок на меня, и я вполне могу стать удобрением для почвы. А дети — не взрослые, и с настроением у них, как и с осознанием последствий своих поступков, дела обстоят совсем иначе. Обидеться, расстроиться, рассердиться и натравить на неугодного свой дар для малышки четырех-пяти лет — не страшнее, чем выбросить в темный шкаф надоевшую куклу.
Даже мой не по годам ответственный Яшка умудрился наградить Илью «почесуном», решив, что дядю надо проучить. А что может сотворить Ариэль с такими-то способностями? Эта мысль опечалила, пожалуй, даже больше других. Я не боялась девочку, так как совершенно не чувствовала угрозы, но… я боялась за нее. Как она живет с таким даром? Неужели малышку здесь заперли специально, изолировав от семьи, людей… от всего живого? Как быть, если тот бьёрн — родственник Ариэллы, решивший избавиться от нее раз и навсегда. Кладбище на карантине для этого дела — прекрасное место. И смерть малышки легко списать на несчастный случай, сказав, что она стала жертвой разбушевавшегося трупоеда…
О, матерь лунная! Только бы я ошибалась!
Притихшая было злость снова всколыхнулась, заставив до скрипа стиснуть зубы и крепче обнять свою опасную ношу. Но больше всего меня бесило то, что я не видела возможности помочь девочке, потому что не знала, можно ли заблокировать дар зверолюда. Еще неделю назад я воспринимала их как другую расу с общими предками, но со своими законами и традициями, и без надобности общаться с этими господами у меня желания не возникало. Я сталкивалась с ними разве что в собственной лавке, продавая ту или иную волшебную вещицу заглянувшему на огонек желтоглазому покупателю. А потом судьба свела меня с Ильей Нечаевым — и я, сама того не желая, стала частью кошачьего клана!
Вспомнив нашу встречу, невольно коснулась кончиками пальцев пресловутой брачной метки, которая связывала меня не только с главой рыжей стаи, но и с бьёрнами вообще.
— У тебя есть муж? — заметив мой жест, спросила Ариэлла, которая уже снова приняла человеческий вид, превратившись в маленькую бледную девочку с очень цепким, внимательным взглядом. Она не боялась больше, не дрожала, и в золотистых глазах ее сейчас читалось любопытство, а не страх вперемешку с ненавистью.
— Нет, жених, — улыбнулась я и тут же шепотом добавила: — Но не настоящий. — Разговор отвлекал от мерзких звуков, которые все так же слышались за спиной. И я бы с удовольствием отошла подальше, но ментальный приказ Графа работал идеально, и ноги попросту отказывались сходить с места. Что ж, придется потерпеть.
— Как это? — удивилась малышка, которую странное чавканье, похоже, не волновало.
— Ну… — я замялась, подбирая слова. — Просто мы договорились с одним дядей поиграть в жениха и невесту, а когда игра закончилась, расстались.
Бьёрна помолчала, обдумывая мой ответ, а потом успокаивающе погладила меня по плечу и выдала:
— Не пележивай, Аня. Мои мама с папой тоже ласставались. Но потом все лавно поженились, — а у меня от этой ее заботы сердце защемило. Сразу вспомнился Яшка, который всегда готов был поддержать, защитить, сказать что-то ободряющее. И это мелкое чудо с ужасным даром туда же! Сглотнув подкативший к горлу комм, я снова улыбнулась девочке.
Да, раньше модифицированные не вызывали во мне особого любопытства, я слышала о них лишь общедоступные сведения да разные сплетни, на которые был горазд народ. Теперь же желтоглазые меня интересовали, и сильно. Причем про их особенности я жаждала узнать даже больше, чем про все остальное, потому что способность «лисички» и связанные с ней проблемы казались мне куда важнее моих свадебных неприятностей.
Решив поискать информацию о магических талантах зверолюдов на просторах мирлинга, я сунула руку в рюкзак и, нащупав там планшет, включила его. Сама же поудобней перехватила девочку, по-прежнему обнимавшую меня всеми конечностями, и освободила одну руку, продолжая второй придерживать малышку, которая, хоть и выглядела бледно, признаков усталости пока не проявляла. И в этот самый момент из рюкзака снова раздалась требовательная трель вызова. Видеочат и почтовая программа запускались автоматом при включении электронного устройства, о чем и сообщала пронзительная мелодия, заглушившая остальные звуки.
— Тебе звонят, — сказала Ариэлла то, что я знала и сама, вот только отвечать почему-то не хотелось, словно чуяла, что меня сейчас будут ругать, хоть и не знала еще кто и за что.
Вздохнув, я кивнула малышке и вытащила из сумки плоский экран, на котором мигал зеленый огонек вызова.
— Да, Саша? — сказала я обреченно и, узрев мрачную, как грозовая туча, физиономию «кота», поспешно добавила: — У меня все хорошо, уже хорошо… честно-честно, — учитывая нашу магическую связь и то, что он чувствовал мои особо яркие эмоции… м-да, представляю, что ощущал сыскарь, пока я носилась по кладбищу от охотника и бьёрна. Кстати о нем! Повертев головой в поисках места, где мы с ним столкнулись, я так его и не обнаружила. Только безмолвные зомби, пошатываясь, бродили по погосту, таская с собой емкости для сбора червей. Видать, желтоглазый либо погиб от заклинания некроманта, либо потерял сознание и валяется сейчас где-то среди могил. Пойти поискать его мне мешали чары лича, а вот расспросить о нем Ариэллу, пожалуй, стоило. Но…
— Уж-ш-ш-же?! — прошипел Александр, переводя взгляд с меня на «лисичку» и обратно.
Адово пламя! Следовало ближе к лицу держать планшет, тогда бы он не увидел малышку, а значит, и не задался бы вопросом, кто она такая и почему сидит у меня на руках. С другой стороны, он же сыщик! Глядишь, подскажет что-нибудь путное и про одаренных бьёрнов просветит, раз сам из таких.
— Саш, а у тебя случайно нет знакомых в клане черно-бурых «лисиц»? — полюбопытствовала я, игнорируя его шипение. Сказала ведь, что уже, зачем переспрашивать-то?
Позади раздался особенно смачный «чафк», и я невольно поморщилась, представляя мертвеца, вгрызающегося в плоть убитого некроманта. Сыскарь же подозрительно прищурился и спросил:
— Что там у вас происходит? Откуда эти звуки? Аня, у вас точно все в порядке?! — и без того угрюмый бьёрн нахмурился еще сильнее.
— А это… — начала я и запнулась, не зная, сказать ему правду или лучше не стоит? — Это… ну…
Скрывать от сыскаря мне ничего не хотелось, но и нервировать его лишний раз я тоже боялась. И так, похоже, «котик» сильно перенервничал. Вон бледный какой… и злой. Все равно он мне ничем помочь не сможет, если Граф решит вдруг оказаться гнусным маньяком, а не благородной нежитью. Да уж, благородная нежить… а что, звучит!
Судя по пейзажу за спиной Александра, он был в дороге. Не ехал сейчас, конечно, так как на ходу общаться по видеосвязи невозможно, но уверена, что как только мы закончим разговор, мужчина снова продолжит путь. Причем ставлю три к одному, что пунктом его назначения будет Гэргросс, а путеводной нитью, ведущей бьёрна, — установленная Зовом связь. Похоже, сыскарь все-таки отказался от сведения наших встреч к минимуму, решив лично сопровождать меня в храм. Или это все мои глупые домыслы, фантазии, которые так хотелось обратить в реальность? Вдруг Саша просто колесит по окрестностям Гримшера, а вовсе не мчится вслед за одной невезучей ведьмой, способной найти приключения на ровном месте.
— Это тучка кушает! — воспользовавшись моей задумчивостью, сообщила Ариэлла, которая умудрилась чуть приподняться и посмотреть поверх моего плеча назад. — Челная большая туча, — серьезно сообщила девочка.
И мысль о монстре, пожирающем жертву, стала мне казаться уже не такой и правдоподобной. Вполне возможно, что «чавкал» не лич, а его тьма, которая была то ли частью этого неординарного мертвеца, то ли олицетворением его странной силы. Когда все закончится, я обязательно расспрошу своего спутника об этом тоже.
Поскорей бы только оно закончилось!
— Это опасно? — спросил Александр, продолжая сверлить нас обеих взглядом.
— Нет! — ответили мы на удивление слаженным хором и переглянулись с малышкой.
— Ты справилась с ищейками Акиллара? Это из-за них весь сыр-бор? Они тебя не обидели?
— Нет, — на этот раз прозвучал только мой голос. — Мы с Графом усыпили «волков» их же транквилизаторами еще в поезде. Доедут до столицы — очнутся.
— Прекрасно! — Мужчина что-то сосредоточенно обдумывал, о чем свидетельствовали морщинки на его обычно гладком лбу и едва уловимое подрагивание темных бровей. — Значит, неприятности уже позади, говоришь? — я медленно кивнула, наблюдая за ним. — А что за неприятности были?
— Разные. Но сейчас все хорошо. «Лисичку» вот нашла, надо бы ее домой доставить, — уклончиво отозвалась я.
— Доставим, — уверено сказал мужчина. — Но позже! Значит так, Анюта, сейчас я еду к тебе, — поставил меня перед фактом сыскарь, машинально запустив пальцы в растрепанные рыжие волосы, и, взъерошив их еще сильнее, попросил: — Пожалуйста, дождись меня, никуда больше не влипая. Хорошо? — я неопределенно повела плечами, мол, не от меня это зависит, а он продолжил: — Пойди в какой-нибудь мотель… Хотя нет, лучше никуда не ходи, оставайся на месте, я буду через пару часов. Или даже меньше. Вы сейчас где?
— На кладбище, — слегка растерявшись от его натиска, честно призналась я. Тьма на заднем фоне неодобрительно чавкнула, но у меня, видать, уже привычка выработалась к ее звуковым спецэффектам, потому что никаких особых эмоций это не вызвало.
— Аня, — сыскарь выдержал многозначительную паузу, прежде чем вкрадчиво осведомиться: — А что вы забыли… на кладбище?
— Червей копали, — все так же честно продолжила отвечать я.
— Накопали? — как-то слишком ласково уточнил мужчина. Наверное, если б был рядом, еще бы и лоб мой пощупал на предмет жара.
— Нет, но зомби по-прежнему этим занимаются.
— Зомби?!
— Ага. Но они безобидные, — тут же добавила я, дабы сыскарь не додумал лишнего.
— Анна! Так, с-с-стоп, — прошипел он, а потом вскинул голову и как рыкнет: — Что за туча у вас там, откуда ребенок и где бесы носят твоего охр-р-ранника?
На что я, насупившись, проворчала:
— Не ори на меня, Саш, я и так вся на нервах. То ищейки преследуют, то трупоеды…
— Кто-о-о? — взвыл Нечаев, окончательно выйдя из себя, чем меня еще больше удивил. Обычно спокойный такой, ироничный, а тут… неужели это я на него так плохо влияю? Или дело в недосыпе и затянувшемся расследовании?
— Туча за спиной и есть мой охранник, — стараясь, чтобы голос звучал ровно, пояснила я. — Когда Граф колдует, вокруг него тьма клубится. С трупоедом ли… то есть Риткин зомби уже разобрался, так что беспокоиться не о чем, — решив не мучить мужчину неизвестностью, поведала я ему. — Собственно, из-за этого все и произошло, — слукавила я, умолчав про некроманта с бьёрном. — Ну а Ариэллу мы нашли в склепе.
— Аня?!
— Погоди, я все объясню, — глядя в его прищуренные желтые глаза, перебила я: — Она не нежить, а обычный ребенок. Мы ее нашли случайно, выпустили и теперь вот думаем, как связаться с ее семьей. И… стоит ли связываться вообще, — закончила я свою речь и тяжело вздохнула.
— То есть малышка вовсе не заблудилась среди могил, я верно тебя понял? — немного успокоившись, уточнил сыскарь.
— Более чем. Ари была похищена.
— Значит, ее разыскивают ищейки черно-бурого клана, — даже не допуская мысли, что кто-то из родни мог запереть тут девочку, проговорил Нечаев. — Будь осторожна и предупреди своего охранника. Важно, чтобы «лисы» не приняли вас за похитителей.
Я снова вспомнила черноволосого модифицированного, получившего адресованное мне заклинание, и подумала: а вдруг он как раз и был из черно-бурых сыскарей? Ведь требовал же отдать ему малышку. А что она зарычала, так, может, просто дядя незнакомый. Она и на Графа шипела, помнится… Хотя на лича, от которого неизвестно что ожидать, пошипеть сам бог велел.
— Саш… — я замялась, все еще сомневаясь, посвящать его в наши дела сейчас или повременить до обещанной встречи. — Тут такое дело. У малышки дар очень… своеобразный.
— Я убиваю тлаву, — пробормотала заметно погрустневшая бьёрна. — И цветы! — вздохнула она. — И щенка, котолого папа подалил, я тоже убила, — всхлипнула девочка, на золотистые глаза которой навернулись слезы. — И…
— Не переживай, дитя, — голос, раздавшийся за моей спиной, заставил напрячься, — больше ты никого не убьешь, — сообщил бархатистый баритон, который я никогда раньше не слышала. — Просто не сможешь.
В панике подумала, что это сообщник убитого некроманта, и мысленно воззвала к Графу, способному защитить нас, но тут же с ужасом поняла, что прежнего чавканья, которое шло фоном нашей видеобеседы, больше не слышу. Мне нестерпимо захотелось повернуться и взглянуть на незнакомца, однако чары лича продолжали действовать, и я все так же стояла, спиной ощущая чужой взгляд, в то время как Ариэль вовсю разглядывала говорившего, и особого страха на ее симпатичной мордашке не наблюдалось. Навернувшиеся на ресницы слезы подозрительно быстро высохли, и желтые глазенки девочки теперь блестели вовсе не от влаги, а от любопытства.
— Кто это? — спросил Нечаев, хмурясь.
— Ты мне скажи, — ответила я тихо и подняла планшет так, чтобы бьёрн мог увидеть гостя.
— Зачем же такие сложности, ведьма? Можешь уже и сама повернуться, — усмехнулся тот, и… с меня словно невидимые оковы спали. Резко крутанувшись на месте, я уставилась на молодого мужчину с бледным лицом и лукавыми карими глазами.
— Граф? — выдохнула я потрясенно. Узнала его исключительно по лохмотьям. Ну и по тому, что чары отменил именно он, — тоже.
— Фридерик Лирверлинерский, госпожа Анна, — отвесив мне галантный поклон, представился… лич и, без труда угадав мою тщетную попытку повторить про себя его заковыристое имя, милостиво разрешил: — Зови меня, как и раньше, просто Графом, я привык.
— Ань, чудный вид, но хотелось бы созерцать его в иной обстановке, — проворчал Саша, которому явно не хватало обзора, после того как я машинально прижала планшет к вздымающейся от волнения груди. — Я видел то, что видел, верно? — продолжал говорить сыскарь. — Чудесное превращение зомби в человека, которое, если мне не изменяет память, попросту невозможно? Или это очередная иллюзия? Или твой охранник не зомби?
— Э-э-э… Граф? — вопросительно посмотрев на своего напарника, шепнула я, как бы спрашивая, во что можно посвятить дотошного «кота».
— Расскажи ему, — пожал плечами тот. — Что я человек, а не зомби. Все равно твой парень скоро к нам присоединится, тогда и узнает подробности.
— Он не мой…
— Очень скоро! — пообещал Нечаев, перебив мои возражения насчет первого утверждения лича.
Вздохнув, я опустила на землю Ариэллу, которая устала висеть на мне так же, как и я ее держать. Малышка была рада возможности размять ножки, прыгая вокруг. Я же пошла к деревянной лавке, где отдыхала ранее, предварительно расспросив Графа о последствиях царапин, которые нанес мне трупоед. Маг успокоил меня, сказав, что это не смертельно и даже не заразно, потому что он давно уже заблокировал возможную инфекцию с помощью своих чар, воздействие которых я не заметила. А еще он, как выяснилось, обещал поставить ментальный блок и на дар Ариэллы, а вовсе не убивать бьёрну, как мне подумалось ранее.
Приободренная полученной информацией, я села на скамью и, устроив на коленях планшет, принялась вкратце рассказывать о наших приключениях Александру, умышленно называя Графа просто магом, а не зомби или личем, и заодно узнала у сыскаря, что ему известно о «лисах». Мой охранник тем временем отправился искать раненого бьерна, чтобы выяснить его судьбу. Вел преобразившийся мертвец себя миролюбиво, агрессии не проявлял и вообще выглядел сытым и довольным жизнью мужчиной.
А в месте, где недавно пировала тьма, на границе зеленой травы с выжженной землей лежал одинокий скелет. И был он такими чистеньким и ровным, что казался музейным экспонатом или и вовсе университетским манекеном, но никак не останками человека, который всего пятнадцать минут назад охотился на нас. Жалости к нему я не испытывала, разве что где-то глубоко в душе. Но голос разума быстро заткнул мои позывы к сочувствию. В конце концов, охотник первый попытался нас убить, а долг, как водится, платежом красен.
Щурясь от ярких солнечных лучей, я осмотрелась в поисках зомби и, обнаружив одного из пятерки червекопателей с лопатой в руках, облегченно вздохнула. Похоже, прятать труп нам самим не придется. Уже хорошо!
В то же время в Гримшере…
Акиллар откинулся на спинку удобного кресла и только сейчас понял, как напряжен был все это время. Плечи расслабились, затылок ощутил прохладу кожаной обивки, а глаза, уставшие от просмотра крайне насыщенных кадров, наконец закрылись.
— Что делать будем? — спросил Дмитрий, задумчиво почесав коротко стриженную макушку. Желтый кристалл в его левом ухе загадочно мерцал, отражая тусклый свет, идущий от большого экрана, на который транслировалась видеопередача с одной из металлических «мух», отправленных вслед за сбежавшей ведьмой. К сожалению, новое изобретение молодого кибермастера не было идеальным, так что картинка на мониторе время от времени покрывалась рябью и прерывалась, а еще не имела звукового сопровождения, но в скором будущем Дима планировал доработать своих крошечных шпионов. — Донесем в гильдию некромагов о личе?
— Нет! — резче, чем хотелось бы, ответил глава белого клана и, рефлекторно впившись пальцами в подлокотники, обтянутые черной кожей, снова посмотрел на ищейку. — По крайней мере не сейчас.
— Но эти твари опасны, — чуть нахмурился беловолосый сыскарь, поглядывая то на хозяина, то на экран, где с хорошего ракурса была видна Анна Вельская, сидящая на скамье и мило беседующая с Алексом Нечаевым, о чем хакер узнал сразу, как только девушка ответила на звонок. Хитрая программка, следящая за ее виртуальной жизнью, работала безупречно. — Разумно ли позволять личу находиться рядом с твоей невестой, Киллар?
— Неразумно запретить ему ее сопровождать, — кривая усмешка, исказившая лицо Рурка, больше походила на болезненную гримасу. — Девчонка собирает неприятности, как грибы в урожайный год. А эта тварь, как ты выразился, ее из них вытаскивает.
— Сейчас да, а через час высосет жизнь, как было с тем магом, — резонно заметил Дмитрий.
— Не высосет, — возразил Акиллар. — Не знаю, что за цели преследует этот мертвец, маскируясь под безобидного зомби, но Ангел ему явно нужна, иначе б не прибился к ней и не участвовал в ее авантюрах. Так что причинять вред подруге Эритэ лич не станет. Телохранитель же из него, согласись, отменный, — добавил «волк» тише и снова поморщился.
Не потому, что его не устраивало присутствие Графа рядом с Аней. Напротив, став невольным свидетелем их кладбищенских приключений, бьёрн был рад такой компании для своей трофейной невесты. Ведь окажись эта дурочка одна на проклятом погосте, ее бы уже убили. Если не тот монстр, что вылез из-под земли, то некромант уж точно. И на кой бес она потащилась на кладбище?! Передохнуть после разборки с ищейками, что ли? Зачем они с личем раскопали и оживили мертвецов? Откуда там взялся ребенок? Чем вообще эта бедовая парочка занимается, обосновавшись среди могилок и явно не спеша никуда уходить? Неужели передумали ехать в столицу?
Вопросы-вопросы… а озвучки, как назло, нет! Да уж, что ни говори, а подслушивающие устройства порой куда полезней подсматривающих.
Издав нервный полурык-полустон, блондин принялся массировать виски, желая убрать внезапно накатившую головную боль. За свадебными хлопотами и изводящими его снами про эротическое наказание непокорной некромантки он как-то охладел к Анне, выпавшей на несколько дней из поля его зрения. Сейчас же, увидев, как девчонка носится средь могил, спасаясь от смертельной опасности, как прижимает к себе малолетнюю «лисичку», прикрывая ее собой от магического удара, понял, что эта женщина ему вовсе не безразлична. Не в постельном плане, хотя и от близости с хорошенькой ведьмочкой Киллар бы не отказался, а просто небезразлична и все!
Аня перестала быть для него чужой, как только он узнал ее лучше, да и трофеем Вельскую Киллар тоже больше не считал, хоть и говорил так иногда, желая усыпить бдительность других. Хотел использовать ее в своих целях, это правда. Но и переживал за ведьму, беспокоился, и, как это ни странно признавать, стоя в своем кабинете и видя, в какую передрягу попала его без пяти минут жена, он чуть с ума не сошел из-за невозможности вмешаться, помочь ей, вытащить из этого кошмара и как следует выпороть… желательно плеточкой из секснабора, который хотел прикупить для «воспитания» Ангела.
Но, несмотря на злость, пришедшую вслед за бессилием, «волк» чувствовал и вину. Ведь это из-за них с Ильей ведьма поехала в столичный храм. Именно от брачных уз, которые навязывали ей вожаки, она бежала, готовая довериться жуткому мертвецу с непонятными целями. И понимание, что он, Акиллар Рурк — любимчик публики, успешный глава белой стаи и просто шикарный самец, о близости с которым мечтает куча фанаток, все же перегнул палку, пытаясь «осчастливить» Вельскую замужеством, неприятно давило.
Надо было действовать мягче: поговорить с ней по душам, выяснить, чего она хочет от семейной жизни, а не навязывать свое видение данного вопроса. Дать ей эту демонову свободу, в конце-то концов, договорившись на фиктивный брак, который при желании и должных стараниях всегда можно было превратить в настоящий. А он, великовозрастный болван, привычный к обожанию со стороны прекрасного пола, решил, что девчонка просто ломается, набивает себе цену, и поэтому действовал по привычной схеме. Пришел, увидел, победил… перекинул самочку через могучее плечо и унес в свою пещеру доказывать правоту постельными методами. Идиот!
Теперь бедная девчонка, попавшая в свадебный переплет, вынуждена сидеть на лавочке возле склепа и жаловаться на жизнь рыжему сыскарю, который влез в ее проблемы по самые кошачьи уши. И уж он-то, в отличие от Акиллара, слушал Аню и, что самое обидное, слышал! А «волк», вопреки накатившему раскаянию, снова отправил в погоню за невестой своих людей, предупрежденных как о коварстве ведьмы, так и о личе с его неординарными способностями.
Нагнать эту парочку ищейки должны будут часа через два-три, так как новомодные и жутко дорогие скаты белые бьёрны не держали принципиально, а на обычных машинах раньше до Гэргросса домчаться не получится. Дальше по обстоятельствам: либо отвлекут как-то «мертвого» охранника и снова похитят девчонку, либо повяжут их обоих, но этот вариант хуже и опасней. Ну а когда Аню наконец доставят к Акиллару, он серьезно с ней потолкует в кабинете, а не в спальне, как хотел ранее. Раз пришло время переговоров, что ж… «волк» не против.
Зная упрямый нрав девушки, ее способность торговаться и стремление самой принимать решения, на этот раз бьёрн рассчитывал договориться. Так что фантазию о шелковой плеточке мужчина подавил на корню, понимая, что этот «кнут» лучше оставить в резерве, пока не проверен метод «пряника». Анна — ведьма умная, а значит, вполне может согласиться побыть годик младшей женой белого вожака, чтобы избавить всех, включая себя, от лишних проблем.
Ну а он, в свою очередь, пообещает ей защиту, хорошие откупные при разводе, возможность заниматься торговлей, как раньше, и… полное отсутствие принуждения в вопросе супружеского долга. Глядишь, сделав Вельскую своей союзницей, Рурк и к ее подружке найдет подход. Главное — правильно все рассчитать. Придя к такому выводу, блондин довольно улыбнулся и, посмотрев на занятого делом Дмитрия, сказал:
— Ладно, Дим, у этой уже все хорошо, как я понял. Покажи-ка мне, что твои чудо-мушки узнали про другую мою невесту.
— Некроманточку? — понимающе хмыкнул сыскарь, мельком взглянув на хозяина. — Без проблем! — заявил он и принялся что-то быстро набирать на клавиатуре.
Спустя пару секунд картинка на экране сменилась, и… Акиллар снова напрягся.
Тем же вечером…
— Кто придумал сделать шнуровку на это убожество? — ворчала Рита, мрачно глядя на свое отражение в большом переносном зеркале на ножках.
Их в комнате было целых три. Зачем два, она понимала: все-таки наряды, утвержденные Лалари по каталогу, привезли сразу для двух клиенток, но для кого господа из свадебного салона притащили еще одно — для некромантки оставалось загадкой. Ну не для Жака же, в самом деле! Он выбирать себе костюм для грядущего торжества вроде как пока не планировал. Да и Яшку вся эта примерочная кутерьма мало интересовала. Мальчик сидел, забравшись с ногами в глубокое кресло, и, держа в руках планшет Эритэ, вполголоса общался с мамой.
Поговорив с подругой по видеосвязи, Элгрэй немного расслабилась, узнав, что из Гэргросса, где сейчас коротала время ведьмочка, Аня отправится в столицу в сопровождении младшего Нечаева, уже выехавшего к ней навстречу. Сама Вельская была в нем уверена, Лалари тоже, ну а Рита не находила пока достойной причины, чтобы усомниться в поступках и намерениях рыжего сыскаря. Да и от мысли, что рядом с подругой будет не только ее умненький зомби, но и живой мужик, способный дать отпор преследователям кулаками или своим весьма полезным даром, девушке становилось спокойней.
Наверное, только потому, что былая нервозность ушла, Эритэ и не разнесла к бесам всю эту бело-розовую примерочную, которую доставили на дом госпоже Леру. В комплект к зеркалам, ширме, пуфикам да вешалкам с платьями и головными уборами входила тощая модистка с сантиметровой лентой вместо бус и утыканным булавками передником, в кармане которого лежал специальный карандаш для рисования по ткани. Именно эта особа и должна была помогать клиенткам одеваться и раздеваться, меняя наряды. А когда будет выбран лучший, подогнать его по фигуре для дальнейшей доработки в мастерской при салоне. Но так как на белом платье бьёрны оказалось слишком много всевозможных крючочков, процесс застегивания затянулся. А Жак, приглашенный дочерью в комнату в качестве судьи, устал слушать бурчание некромантки, которую опрометчиво заставили напялить на себя розовое платье подружки невесты одновременно с Лалари, примерявшей белое, и вызвался помочь Рите со шнуровкой.
Скорчив кислую рожицу, девушка согласилась. Но ворчать после этого все равно не перестала. Поначалу затея «кошки» показалась ей дикой. Ведь еще даже помолвки не было, а Лала уже к свадьбе наряд покупает. А если Илья передумает жениться? Или она сама не захочет идти в брачную кабалу с этим коз… котом?! На что рыжая заявила, что свадьбе быть, хотя бы из меркантильных соображений. Нечаеву нужно родство с ее папой, а ей обещанное наследство, так что добровольно от принятого решения они с «котом» вряд ли откажутся. Это по молодости оба глупые были и обидчивые, сейчас же брак для них прежде всего взаимовыгодное соглашение, а потом уже семья со всеми вытекающими.
Видя, что Эритэ не прониклась ее доводами, девушка со вздохом добавила, что чем раньше они поженятся с Ильей, тем быстрее ведьма избавится от рисунка на виске. И так как в удачном завершении Аниной поездки уверенности не было, Лалари решила подстраховаться и ускорить узаконивание своих отношений с главой рыжего клана. При этом шустрая «киса» умудрилась уговорить Илью назначить дату помолвки на послезавтра (она хотела раньше, но жених уперся, сославшись на какие-то неотложные дела и невозможность подготовки официального приема в столь короткий срок). Ну и, естественно, ей понадобился подходящий для торжества наряд, а заодно она заказала и платья для подружек невесты, одной из которых уговорила стать Риту.
Как выяснилось, подруг у госпожи Леру не было. Зато приятелей хватало, и друг был. Один. Самый верный и лучший. Но его в розовые оборки она бы вряд ли запихнула. Саша, конечно, на многое был готов пойти ради этой «кошки», но точно не на примерку жуткого платья. Впрочем, и Эритэ эта самая примерка костью в горле встала. Потому она и цеплялась ко всему подряд. А уж когда за шнуровку взялся Жак, девушка и вовсе разошлась. Расцветка мерзкая, кружево грубое, бантики вообще жесть, в таких только в цирке выступать в роли клоуна.
— Солнышко, не брюзжи, — склонившись к девушке, бьёрн как бы случайно обжег дыханием ее шею. Некромантка замерла, перестав дышать, а он, как ни в чем не бывало, продолжил медленно зашнуровывать шелковые ленты на девичьей спине. — Ты ведь молодая, красивая девочка, готовящаяся к празднику, а не старая карга, придирающаяся ко всему подряд.
— Это платье — розовый мрак, — восстановив дыхание, пожаловалась Рита.
— Этот мрак из последней коллекции одного из лучших домов моды, и стоит он… — Взяв с пуфика каталог, Жак пролистал несколько страниц, после чего озвучил цену наряда. Пару долгих секунд Эритэ пялилась в зеркало на нагромождение рюш и себя в этом нежно-розовом ворохе, после чего решительно заявила: — Расшнуровывай и снимай!
— Что? Прямо тут тебя раздеть? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, тоже посмотрев на их отражения.
— А где еще? — фыркнула девушка, не страдавшая такой проблемой, как стеснительность. В полевых условиях некроманты и мылись, и одежду меняли сообща, чтобы в случае чего прикрыть друг другу спину. И никакого эротического подтекста эти действия уж точно не несли. Сейчас же на Рите была тонкая сорочка, так что проблемы в публичном разоблачении некромантка не видела никакой. Вчера по импровизированному пляжу она гуляла в куда более откровенном виде.
— А то, что мы тоже тут… ой, — Лалари вздрогнула, когда модистка слишком сильно затянула ее наряд, пытаясь застегнуть очередной крючок. — Это ничего?
— Мне вы точно не мешаете, — буркнула Эритэ и, взглянув на Жака, застывшего за ее спиной, спросила: — Ты поможешь или как? А то я теперь даже дышать боюсь в этом… в платье, короче. А то, не приведи боги, испачкаю или порву его, и придется целый год не пить, не есть, а только вкалывать, чтоб рассчитаться с салоном.
— Рита, — укоризненно покачал головой бьёрн. — Мы ведь уже обсудили этот вопрос. Все затраты для свадьбы Лалы оплачиваю я. В том числе и наряды подружек невесты.
— В таком случае оплати что-нибудь более подходящее! — нагло заявила некромантка и, дунув на упавшие на глаза волосы, потребовала: — Снимай!
— Как пожелаешь, Солнышко, — довольно усмехнувшись, мужчина принялся развязывать ленты, которые только что усердно переплетал, и время от времени поглядывать в зеркало.
Он был выше Элгрэй головы на полторы, если не больше, и заметно шире в плечах. При желании Рита, принципиально не носившая обувь на высоком каблуке, вполне могла пройти у него под мышкой. И вот сейчас эта насупившаяся мелочь с упавшей на глаза челкой мрачно взирала на свою копию в светло-розовых оборках и бантиках. Сам же бьёрн был в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами и без галстука, а его короткие, чуть волнистые волосы слегка растрепались. Сегодня они оба мало напоминали себя обычных: в Жаке с трудом угадывался образ делового человека, всегда аккуратно и дорого одетого, собранного и предельно серьезного, в Эритэ — безбашенной оторвы, готовой сносить головы вредоносным мертвякам. Девушка походила на бело-розовую куколку, хрупкую и нежную, несмотря на недовольное выражение лица, а мужчина выглядел по-мальчишески веселым и по-мужски сильным. Едва заметные морщинки в уголках его смеющихся глаз лишь добавляли образу изюминку.
Модифицированные старели медленней обычных людей, это факт. Хотя при наличии хорошей косметики и должного ухода многие нынче могли сохранять свое тело в хорошей форме до самой смерти. Но господин Леру для своих сорока пяти все равно, по мнению некромантки, слишком уж молодо выглядел. Не знай она правду, дала бы ему от силы тридцать три или, может, тридцать пять. И сейчас, разглядывая бьёрна в зеркало, девушка снова задалась вопросом, почему он такой? О чем и спросила господина Леру, который, помнится, обещал прояснить сей любопытный вопрос. Ответ оригинальностью не отличался. Сбалансированное питание, занятия спортом, много работы, активный отдых, прочее… все это можно было назвать тремя словами: здоровый образ жизни. И никакой магии, о воздействии которой подумывала некромантка, никаких запрещенных препаратов и пластики.
— Скучно, — вздохнула Элгрэй, позволяя мужчине снимать с себя похожее на свадебный торт платье.
— Зато действенно! — веско заявил он, придерживая наряд, из которого вышла девушка в короткой белой сорочке и тонких чулках. Их тоже Риту заставили надеть модистка с «кошкой». — Так определенно лучше, — заметил бьёрн, внимательно разглядывая брюнетку. И, к собственному удивлению она испытала странное чувство, похожее на смущение вперемешку с… удовольствием? Бледная кожа на скулах окрасилась розовым румянцем, а зеленые глаза яростно сверкнули. Не на Жака злилась некромантка, вовсе нет — ее куда больше бесили реакции собственного тела, которые вызывал в ней этот бьёрн.
— Налюбовался? — пряча за грубостью неловкость, рявкнула Эритэ.
— Вообще-то нет, но если ты настаиваешь…
— Я настаиваю! — огрызнулась она. — Уйди, — и как только мужчина скрылся за ширмой, крикнула: — И да, спасибо за помощь!
— Всегда пожалуйста, Солнышко, — донеслось до нее. И судя по интонациям, господин Леру откровенно веселился.
Натянув на себя любимые штаны с кучей карманов и трикотажную майку вместо тонкой комбинации, Элгрэй вышла из примерочной зоны и села в кресло, занятое Северьяном, который уже закончил разговаривать с Аней.
— Мама Рита, тебе не понравилось розовое платье? — сочувственно спросил мальчик.
— Ага, — кивнула она, обнимая крестника.
— Мне тоже, — вздохнув, признался тот.
И оба они удостоились испепеляющего взгляда тощей модистки, которая была достаточно умна, чтобы не перечить клиентам, но слишком возмущена, чтобы ее эмоции не отражались на лице.
— И какое платье тебе заказать, Солнышко? — листая толстый каталог, привезенный вместе с примерочными образцами, спросил Жак.
— Черное и без оборок, — ответил вместо Эритэ ребенок и, задумчиво пошевелив бровями, добавил: — Или зеленое.
— Под цвет глаз, — одобрительно кивнул Леру, а некромантка равнодушно пожала плечами.
— Хоть серо-буро-малиновое, лишь бы без рюш, — сказала она.
— Эй! — возмутилась Лалари, которую наконец застегнули. — Это моя свадьба! И мне решать, в чем будут подружки невесты.
— Не вопрос, — все так же флегматично отозвалась некромантка. — Ищи себе других подружек и наряжай их, во что хочешь.
— Рита! — нахмурилась рыжая, топнув обутой в аккуратную туфельку ногой.
— Да, Лала? — мило улыбнулась ей та, подняв голову от планшета, на экране которого что-то только что рассматривала.
— Так не честно, — обиженно поджав губы, заявила бьёрна.
— Успокойся, — сказала Элгрэй, — чем мрачнее будем выглядеть на твоей свадьбе мы с Анькой, тем выигрышней на нашем фоне станешь смотреться ты в своем белом купол… эм, наряде.
На самом деле платье с пышной юбкой и длинным шлейфом бьёрне очень даже шло, но придирчивое настроение ее подруги никто не отменял, хоть в своей привычной одежде она и чувствовала себя комфортней. Близость Жака, пусть он и сидел в соседнем кресле, продолжала волновать девушку, и это раздражало. Его взгляды, аромат одеколона, расслабленная поза и это полюбившееся ему «Солнышко»… Как вообще мужчине пришло в голову так назвать черноволосую некромантку, куда больше похожую на грозовую тучу? Особенно сейчас. И, несмотря на принятое решение воспринимать Леру как отца Лалари и не более того, Рита нет-нет, да и ловила себя на мысли: «А если все-таки рискнуть закрутить с ним… как оно будет?»
Трель видеовызова отвлекла девушку от раздумий, и, открыв нужную программу, Элгрэй с удивлением поняла, что на связи глава белого клана. Немного помедлив, она ответила:
— Да? — на что услышала злое:
— Развлекаеш-ш-шься, драгоценная? А я стою у ворот и жду, когда ты вынесешь мне обещанных зайцев. Но, учти, заберу этих недопокойников только из твоих нежных ручек, невес-с-ста.
На кладбище возле Гэргросса…
Я сидела на скамейке после недавнего общения с Эритэ и сыном, поглядывала на лича с прислоненным к могильной плите бьёрном и плела венок для Ариэллы, которая натаскала мне целую гору всевозможных цветов, собранных между могил. Погода была ясная, настроение после пережитой нервотрепки на диво умиротворенное, а мысли, вертевшиеся в голове, сводились к одному выводу: «Все-таки Граф — идеальный мужчина». Ведь он в силу долголетия все и обо всем знает. Например, этот погост. Как выяснилось, он не пользуется особой популярностью у местных жителей уже давно, так как является своего рода аномальной зоной, где стареют вещи. Поэтому и плиты, поставленные десять-пятнадцать лет назад, выглядят древними, а относительно свежие склепы напоминают усыпальницы прошлых веков. Но, по заверениям все того же всезнающего лича, для живых это место не опасно. Растения цветут буйным цветом, насекомые жужжат, птицы поют, и мы вот… Сашку ждем.
Вернее, жду его я, а маленькая «лисичка» играет рядом, в то время как наш мертвый… хотя теперь уже и не совсем мертвый, а вполне себе с виду живой спутник готовится допрашивать покойного бьёрна. Все-таки удобно быть по документам «зомби»: не надо получать никаких разрешений свыше, нашел свежий труп, усадил и вперед — выбивай из него всю важную информацию, пока никто не видит. А потом исполнительные мертвяки закопают «следы допроса» с тем же равнодушным видом, с каким недавно добывали червей и зарывали останки охотника. После того как Граф перекусил некромантом, другая пища в ближайшие пару месяцев ему не требовалась. Разве что для удовольствия, так как пищеварительная система, да и весь организм в целом у Фридерика Лер-как-его-там теперь работали, как часы. И ни один маг не смог бы сейчас распознать в этом человеке мертвеца.
На мой вопрос, а что же будет, когда пройдет указанный срок: он снова начнет разлагаться или волшебным образом обратится сразу в скелет, лич ответил, что, если вовремя начнет употреблять в пищу земляных червей, эффект воскрешения продлится довольно долго. Ну, или если ему под руку попадется еще один мерзавец вроде того, что пытался нас убить. По его подсчетам, сделанным за время долгих лет «жизни» после смерти, чтобы заменить насыщение душой разумного существа и мягкими тканями его тела, требуется сорок килограмм ползучего «деликатеса».
Черви, методом проб и ошибок, оказались самым подходящим аналогом человеческой жертвы, хотя Граф тестировал до них мышей, лягушек, а также животных покрупнее. Спрашивать о том, скольких он людей прикончил, пока не решил искать альтернативное пропитание, я не стала. Главное, что сейчас мой спутник именно такой: сильный, умный, образованный, симпатичный… одним словом, идеальный! Правда, переходить дорогу этому идеалу лично я бы не рискнула. Реши Риткин подопечный стать новым властелином мира, не удивилась бы, если б у него это получилось.
Однако в планы лича власть как раз и не входила. По крайней мере, именно так он сказал, объясняя мне, почему скрывается под видом обычного разумного зомби с родовым проклятием, а не афиширует истинное положение дел. Оказывается, личи его уровня — очень ценные кадры, которые используются в государстве… на разных должностях. Какие именно посты занимают мертвецы, Граф умолчал, и про род их деятельности тоже. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: консультантами эти господа явно не служат и бумажки в рабочем кабинете тоже не перекладывают. Это ж идеальная машина для убийства, шпионажа, шантажа… да для чего угодно!
Маг-менталист, коих в нашей стране единицы и каждый на вес золота. Талантливый некромант, использующий внутреннюю тьму, то есть силу выпитых душ, а не черпающий по крупицам энергию, как другие, из природной стихии. Существо, прожившее не одну сотню лет и знающее историю вовсе не понаслышке, а из личного опыта. Монстр, которого практически невозможно уничтожить, так как он возрождается вновь и вновь. Чем не идеальный солдат? Ну, или командир. Так что на древних личей, как выяснилось, охотились вовсе не для того, чтобы упокоить. Куда выгодней было использовать их в далеко не самых благородных целях. Граф же предпочитал спокойную жизнь, путешествия и работу помощником некроманта.
Вот только те, к кому он прибивался в качестве «ручного зомби», жили, к сожалению, значительно меньше его. И время от времени хитроумному мертвецу приходилось прощаться со старым напарником и отправляться на поиски нового. Для этого Граф возвращался в семейный склеп, о котором в округе ходила тьма всевозможных легенд, или оккупировал какое-нибудь из давно знакомых кладбищ и начинал доканывать окрестный люд в надежде, что на уничтожение беспокойника пришлют достойных некромагов. Из них-то он и подбирал себе того, кому впоследствии сможет довериться.
Эритэ понравилась ему сразу. Молодая, способная, осторожная, неглупая и «с внутренним огоньком» — так охарактеризовал мою подругу Граф. С ней его ожидал нескучный период жизни (если подобное можно сказать о личе), за который он планировал сделать из Элгрэй настоящего профессионала, обучив тонкостям своего ремесла. Такова была его плата за сохранение тайны. И, как намекнул мертвец, разговорившийся перед подготовкой ритуала, несколько толковых некромантов за последние сотни лет уже стали признанным мастерами, а то и профессорами маг-академий, пройдя курс обучения у своего «подопечного скелета».
На всякий случай я уточнила, не боится ли он, что я проболтаюсь обо всем этом или, того хуже, маленькая «лисичка» что-нибудь расскажет — ребенок же, ей не объяснишь, что некоторые тайны открывать нельзя никому. На что Граф с улыбкой напомнил, что он не только некромант, но и менталист, так что мы обе отныне не сможем его сдать даже под пытками, а Ариэлла и вовсе обо всем забудет, едва покинет кладбище. Негоже малышке помнить то, что она тут видела. Александр, кстати, тоже получит ментальный запрет на разглашение секрета лича, как только явится к нам. Хотя я и не открыла ему всей правды по видеосвязи, при личной встрече намеревалась восполнить этот пробел, ну а Граф хотел просто подстраховаться. С Эритэ же ее «личный зомби» собирался поговорить по душам сразу после того, как мы вернемся из поездки.
Что ж, мне нравился его план, и методы предосторожности я тоже одобряла, да и не доверять этому существу причин не было. В конце концов, мало хищников, способных утолить голод и восстановить магический резерв на два месяца, будут давиться килограммами червей, когда можно поймать в темной подворотне какого-нибудь пьяницу (или просто прохожего) и выпить его жизнь. Графа я уважала. И за гуманное отношение к людям, и за нежелание участвовать в грязных политических играх, и за то, что он расплачивался со своими напарниками знаниями. Так что этот мужчина, в моем понимании, действительно был идеальным! Даже невзирая на то, что мертвый.
Хотя сейчас по нему такого и не скажешь. Эмоциональный, подвижный, словоохотливый… сердце, опять же, бьется, в чем я сама убедилась недавно, приложившись ухом к мужской груди. Чую, ждет мою подружку завтра сюрприз: уезжал скелет под иллюзией бледнолицего монаха, а вернется «живой мужик» под той же маской. Очень надеюсь, что у меня будет шанс посмотреть на лицо Риты, когда она это просечет.
Закончив приготовления к призыву духа погибшего бьёрна, лич отослал меня обратно на скамейку, возле которой играла Ариэлла, а сам приступил к допросу. Моего участия в происходящем не требовалось, а любопытство пришлось заткнуть, ибо Граф заявил, что ритуал для необученной правилам безопасности ведьмы может оказаться опасным. Так что за происходящим я наблюдала издалека, сплетая венок из собранных малышкой цветов. На кладбище по-прежнему никого, кроме нас, не было… из живых. Пятерка зомби терпеливо ждала новой команды от своего хозяина, который пока что был занят.
Я тоже решила не тратить время даром, а расспросить малышку подробней о ее родителях. Из того, что Ариэль уже успела нам рассказать, стало понятно, что она дочь достаточно обеспеченной и влиятельной супружеской пары из клана черно-бурых «лис». Но это в равной степени могло означать, что ее родные — преуспевающие бизнесмены, творческие люди или, к примеру, богатые наследники правящего рода. Да что угодно это могло значить! Детям свойственно идеализировать своих маму и папу. И все же я пыталась выяснить про них больше именно из этого сомнительного источника.
Версия про то, что родители сами упекли чадо с опасным даром в склеп, к счастью, отпала. Про них девочка говорила только хорошее, и, судя по мелочам из ее жизни в семье, которую она описывала мне, безбожно картавя, там действительно любили малышку. Любили, но прятали от остальных за высоким забором, защищая тем самым от смертоносной силы девочки окружающих людей и бьёрнов, а может, и оберегая ее саму от гнева недовольных.
Пока я болтала с «лисичкой», Граф закончил допрос мертвеца. Никаких спецэффектов, подобных клубящейся тьме, на этот раз не было. Желтоглазый, прикованный к месту заклинанием неподвижности, ожил на несколько минут, чтобы под действием чар правды рассказать дознавателю обо всем, что знал. Потом его душа была отпущена на перерождение, а телом занялись послушные зомби. Сам же лич подошел ко мне и, сев рядом, совершенно по-человечески вытянул ноги, закинул за голову руки и подставил лицо солнечным лучам.
На многих погостах, на которых он побывал с прежними напарниками, у Графа были тайники, своего рода некромантсткие заначки, где хранилась одежда, различный инвентарь и многие другие полезные для полевой работы вещи. Удобные штаны, рубаха из простой ткани и ботинки подходящего размера сегодня оказались очень кстати. Именно на них лич сменил свои изрядно подранные лохмотья. Истинный облик мужчины мне нравился больше, чем иллюзия монаха, которую маг планировал снова надеть, когда будем возвращаться в Гримшер.
— Что выяснил? — спросила я, скосив взгляд на отдыхающего Графа, которого после всего случившегося Ариэль тоже записала в друзья и больше на него не шипела, даже цветочками одарила и попросила меня сплести новый венок, на этот раз для дяди.
Вообще-то я уже три штуки сделала, пока ждала лича: один покрывал темноволосую макушку девочки, второй висел на мне, но был великоват и постоянно сваливался на одно ухо, а с третьим я все еще работала. Решив, что мой головной убор идеально подойдет Графу, я на него это растительное безобразие и нахлобучила. Мужчина усмехнулся, поправил венок и, отослав бьёрну за новой порцией цветов, начал вполголоса рассказывать, что удалось узнать у мертвеца.
Оказывается, слухи про движение магов, жаждущих отнять власть у модифицированных, а заодно и нажитое желтоглазыми имущество растащить, не были ложью. В разных городах имелись тайные представители этой противобьёрновской организации, которые считали зверолюдов зажравшимися уродами, биологической ошибкой и просто существами, которых следовало сослать в изоляцию или лучше на каторжные работы во благо человечества. Причем исключительно магически одаренного человечества, так как простой народ для этих агрессивно настроенных господ был чем-то вроде пыли под ногами. Впрочем, нет, и их чародеи планировали тоже использовать — должен же кто-то работать на благо истинных людей.
Слушая об этом, я невольно кривилась. Еще со времен академии терпеть не могла таких выскочек, считавших, что, раз они видят магические нити и способны плести заклинания, все остальные должны перед ними преклоняться, а если нет — то быть наказанными. Мерзко! Бьёрны, конечно, тоже не пушистые зайчики. Но эти хоть людей уважают и много делают для своих городов. А что у некоторых кланов эгоистичные вожаки, так и обычные чиновники с человеческими глазами ничем ведь не лучше бывают. Тут скорее от характера зависит, чем от принадлежности отдельно взятого индивидуума к модифицированным, магам или простым смертным.
— Хочешь сказать, что охотник был из такой группы? — спросила я, когда лич замолчал. Короткий кивок был мне ответом. — Ладно, он… некромант, готовый убить без суда и следствия женщину с ребенком, даже не попытавшись отвезти меня к целителю, — это уже о многом говорит. Но какое отношение к происходящему имел тот бьёрн? Неужели правда малышку спасать прибыл и по-глупому подставился под магический удар?
— Вовсе нет, — криво усмехнулся собеседник. На бледном иллюзорном лице его улыбка выглядела слегка отмороженной. — В каждом стаде есть своя паршивая овца, Анна. И наш мертвый друг как раз был из таких. Это именно он усыпил девочку и вынес ее из дома, куда его пустил сообщник, имя которого я, к сожалению, так и не смог выяснить. Он же позаботился и о том, чтобы запутать ищеек, пущенных по следу, в том числе и с помощью зелья, которое отбивает нюх модифицированных.
— Откуда оно у него? — заинтересовалась я, вспомнив, что запах показался мне знакомым.
— Сказал, что купил у какой-то гадалки.
— Ариадны?
— Вроде того. — Граф прищурился, пытливо глядя на меня. — Знаешь ее?
— Нет, но имя слышу не в первый раз. Только раньше она вроде как работала в Гримшере. А «лисы» — стая столичная. Неужели бьёрн к нам за эликсиром ездил? И откуда они все только узнают про эту странную ведьму, если я, к примеру, впервые о ней услышала от жены Лекса несколько дней назад. Странно все!
— Есть такое дело, — не стал спорить со мной лич. — Так вот, про нашу похищенную малышку… Она дочь племянницы черно-бурого вожака. И за нее уже потребован весьма приличный выкуп. Правда, живой девочку возвращать никто не собирался. Хотели убить по-тихому и подставить под это дело другой клан.
— Прямо как в случае с моим похищением, — нахмурилась я, вспоминая фальшивого «кота» Эйба. — Только меня не убили, — добавила я, сглотнув неприятную сухость, появившуюся во рту.
Не убили, да. Просто бросили связанную по рукам и ногам в сыром подвале одну и, пользуясь популярной в среде подонков гадостью, сделали мои поиски для ищеек невозможными. Конечно, можно было бы подключить к процессу магов, но где гарантия, что и от них защиту не выставили, которую я, убегая, просто не заметила? Если б не Александр, возможно, нашли бы через пару-тройку дней мой хладный труп местные бродяги.
Мысль о рыжеволосом сыскаре заставила улыбнуться, а шум мотора, раздавшийся со стороны дороги, ведущей от кладбища к городу, встрепенуться и начать заинтересованно вглядываться в нужную сторону. Из-за деревьев и кустов обзор был плохой, но звук, из-за которого мое сердце забилось чаще, становился все громче и отчетливей. Точно не машина! Скорей всего мотоцикл… такой, как у Нечаева. О том, что это мог быть кто-то из местных, или очередная партия беловолосых ищеек, я старалась не думать.
— Иди уже, встречай своего парня, — насмешливо хмыкнул Граф все это время наблюдавший за мной.
— А если это не он? — на всякий случай уточнила я, поймав подбежавшую к нам Ариэллу, чуткий слух которой тоже засек близость чужого транспортного средства, но в отличие от меня девочка испугалась. Можно понять! После ее-то злоключений. Если б магия лича, поднимавшего мертвецов, не сбила бы настройки сонных чар, наложенных на Ариэллу, она бы до сих пор спала в темном склепе, а мы бы даже не узнали о том, что рядом находится похищенный ребенок, обреченный на смерть.
— Он, зуб даю, — рассмеялся Граф, демонстрируя белоснежный оскал. — А если все же не он, так встреть незваного гостя, как и подобает ведьме.
— Это как же? — не поняла я.
— Цветами! — сняв с головы венок, Граф вручил его мне, забрав тот, что был еще не готов. — Если с миром гость пришел. Ну, или заклинанием каким-нибудь действенным, если с войной. Пока идешь до ворот, как раз что-нибудь такое соорудишь на случай неприятностей.
Кивнув, я передала графу малышку, которая тут же залезла на колени к дяде, обещавшему ее защищать, а сама отправилась встречать визитера. Поначалу просто шла, всматриваясь в силуэт остановившегося возле ограды мотоциклиста. А когда он заглушил двигатель и снял шлем, радостно пискнула и сорвалась с места, перепрыгивая через могилки не хуже, чем во время забега от некроманта. Никакие чары я, естественно, не сплела. Зачем? Вместо этого налетела на идущего ко мне сыскаря и радостно водрузила на его голову венок. Хотела еще поздороваться и что-нибудь сказать на тему того, как счастлива его видеть. Но мужчина, поймав меня в объятия, наклонился и… слова потонули в шальном поцелуе, а пальцы заблудились в темно-рыжих волосах.