Белая ворона
Авторы Никольская Ева, Зимняя Кристина
Юлька
Парик сползал на ухо, а слишком длинная челка цеплялась за густо накрашенные ресницы, добавляя дискомфорта. Нельзя было позволять Машке «камуфляжную раскраску» создавать! Ох, нельзя. Чуть тушью глаз не выколола визажистка недоделанная — до сих пор слезится. В довершение картины юбка, одолженная сестренкой на вечер, была слегка мала и так и норовила заползти повыше и прикинуться поясом. А еще от жутких сетчатых колготок до одури чесались ноги. Утешало одно — эта готесса малолетняя правду сказала: здесь почти все одеты так, будто из «театра кошмаров» сбежали. Да и обстановочка посетителям вполне соответствует. Все черное, мрачное, в дыму утопает, со сцены солист группы завывает, аки волк в полнолунье, а народ под этот «шедевр» современной музыки радостно отрывается: кто на танцполе, кто за столиками в обнимку с алкогольными напитками, ну а некоторые, как и я… колонны изучают на предмет их устойчивости. Впрочем, нет, я как раз степень непрозрачности оных исследую: пытаюсь найти оптимальное место, чтоб мне было хорошо видно бар, а меня с бара — ни-ни. Вообще, клуб «Белая ворона» меньше всего ассоциировался с белым цветом. Площадка для тусовок неформалов и тех, кому по приколу потусоваться с этими самыми неформалами. Довольно простой интерьер, если не сказать грубый. Лавки и столы такие, что повредить их можно было, только если между двумя камазами, идущими на лобовое столкновение, поставить. Все здесь друг другу соответствовало, все было на своем месте, одно напрягало — я-то тут чего забыла?
Прислонившись спиной к прохладной колонне, вздохнула. Затем огляделась и… побледнела, став, наверное, еще больше похожей на местных завсегдатаев. И зачем я только про камазы думала? А? Словно в ответ на те мысли из клубов табачного дыма показалась ТАКАЯ рожа… мда. Эту пьяную ухмылку только с бампером и сравнишь! Ы-ы-ы-ы…. и ко мне сей бампер… то есть рожа плывет… улыба-а-ается. Попыталась слиться с колонной, авось не заметит. Но проклятая юбка опять поползла вверх, испортив весь мой план. Громила облизнулся, как будто у него ген канибализма вдруг проснулся, я мысленно перекрестилась и полезла в карман за пакетиком с перцем. Как там Машка вещала? В морду сыпануть уроду мохнорылому и драпать, пока копыта не отвалятся? Да-а-а, лексикон у сестренки тот еще… зато совет дельный! Я уже подготовилась дать отпор плотоядно ухмыляющемуся «бамперу», как из-за его плеча вынырнула бритая наголо девица в чем-то, напоминающем лохмотья костюма женщины-кошки. Аборигенка этого злачного местечка скользнула по мне злющим взглядом и, подпрыгнув, отвесила громиле размашистый подзатыльник.
— Ты куда зенки таращишь, имбицил? — рявкнула эта малявка.
— Ну, за-а-ая — неожиданно жалобно проныл амбал и потянул свои гигантские лапищи к подружке.
Та поотбивалась для виду, оставив на небритой физиономии пару неглубоких царапин, после чего «нехотя» сдалась на милость победителя. Я выдохнула, разжав пальцы, стиснувшие пакетик с перцем. Пффф… пронесло!
Делая осторожные шаги, сменила неудачно выбранную колонну на художественно-обшарпанную стену с граффити. А затем, старательно придерживая юбку от новых попыток миграции, заскользила вдоль шероховатой поверхности подальше от экзотичной парочки. Вдруг опять рассорятся, а я крайней окажусь? Нет уж, увольте! У меня тут дела поважнее есть, чем мишенью для местных психов работать. Дела, да… черт бы побрал эти самые дела! Обернувшись в последний раз на парочку — передернула плечами. Эти двое, похоже, решили прелюдией себя не ограничивать. Жуть какая-то, а не клуб! Хотя чего я ожидала от заведения, «за глаза» прозванного «кровавый экстаз»? Чаепития с накрахмаленными салфетками? Знала ведь куда иду! И все равно пришла.
Ой! Кажется, стенка закончилась! Ну что, так и стоять в углу до закрытия? Или все-таки набраться решимости и осмотреться, как следует? Кто я в конце концов: староста группы с волевым характером или мелкая трусиха в чужих шмотках? Мде… и почему мне кажется, что второе сейчас актуальней? Ладно! Раз пришла — буду действовать. А то как-то глупо получается — столько усилий и все зря! Конечно, по уму надо было забить на этот звонок. Ведь удавалось же две недели дурацкие анонимки из почтового ящика в пепел на блюдце Машкиной зажигалкой превращать, не веря в их содержание. Так почему же хриплое : «Зубришь, дурочка? А Леончик твой с Кати тебе рога наставляет» — вдруг доверие пошатнуло? Голос в телефонной трубке, несмотря на напускную хрипоту, знакомым показался? Мало ли, кому что кажется. Понятно ведь все! Я же видела, как девчонки на потоке коситься стали, когда мне звезда универа начала знаки внимания оказывать. Зависть! Банальная зависть! Умом все понимаю, а все равно пришла…. Эх, дурацкая затея, надо было поехать к Леону и все ему рассказать, а не изображать тут шпиЁна под прикрытием, пытаясь выследить того, кого тут нет и быть не может! Или… может? Я чуть не споткнулась, заметив за крайним столиком знакомые лица.
Первый красавчик нашего потока, который официально считался моим парнем уже… я машинально загнула пальцы, подсчитывая дни — две с половиной недели, сидел на топорного вида лавке в самом углу зала, курил и обнимал за талию какую-то девку. Стоп! Леон курит? Он же бросил! Неужели соврал? Я нервно потерла переносицу, дав себе мысленную затрещину — нашла о чем думать! Нет, чтоб ту стерву, что с ним сидит, получше разглядеть. Вон она как раз в мою сторону повернулась… тряхнула взбитой в стог шевелюрой, бесцеремонно отобрала у Лео сигарету, затянулась, выпустила дым, а потом пиявкой присосалась к шее парня. МОЕГО ПАРНЯ! Катька, Катюха, Кати. Это ведь действительно она — анонимный доброжелатель не солгал! Та самая Катя, с которой мы за одной партой сидели, дружили со школы и последней конфеткой делились. Все напополам… угу… видать, это она по привычке решила, что и парень должен быть в общем пользовании? «А может, это она просто спьяну пристала, а Леньке ее послать неудобно?» — подала робкий голос надежда. Послать неудобно, ага! А врать, что на соревнования уехал — удобно! Леон по-хозяйски «облапал» прильнувшую к нему девушку, поцеловал в подставленные губки, а потом поднялся, утягивая эту блондинистую предательницу за собой. К горлу неожиданно подкатила тошнота. Увидела то, за чем пришла? И что дальше? Скандал устраивать? Глупо.
А парочка тем временем продвигалась в мою сторону. На ловца и зверь бежит! Притиснувшись друг к другу на манер сиамских близнецов, два человека, которым я доверяла, огибали столики и о чем-то мило шушукались, приближаясь. От выражения на их лицах затошнило еще больше. В области солнечного сплетения неприятно закрутило, колени ослабели, а в пальцах появилась предательская дрожь. Черт! А ведь я банально боюсь встречи лицом к лицу! Тоже мне… волевой характер! Резко развернувшись, бросилась к выходу! Хватит с меня на сегодня развлекательной программы! Пореву дома вволю, план составлю…. хоть какой-нибудь, но составлю. Потому что не представляю, что делать дальше. То есть абсолютно.
«Так, Юлька, не плакать! Не плакать! А то тушь потечет! — мысленно уговаривала я себя, пробираясь сквозь довольно людное и темное помещение к выходу. На миг зажмурилась, пытаясь удержать злые слезы. — Ай!»
Нога в неудобном ботинке на высоченной платформе угодила во что-то склизкое. Я нелепо взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, и вдруг услышала тихое «бум» — кольцо с черепом за что-то зацепилось. Ой-мамочки… может, глаза лучше не открывать? Сбоку провыли басом: «Твою ж м-а-а-аать!!!» Точно лучше не открывать!
Так с закрытыми я и шмякнулась на что-то твердое — по высоте похожее на стол. «Дзинь» — жалобно пропела посуда, вытесненная моей… эм, мной, короче со своего законного места. А потом повисла странная тишина. Даже музыка именно в этот момент перестала играть. И голоса будто притихли. Это что, все на меня уставились, что ли? Осторожно поднимаю веки и бледнею больше прежнего. Теперь меня любой гот за свою в доску примет. Угу. Только вот компания за столом, на краю которого я сижу, увы, не готы. Темноволосый парень, зажавший рукой ухо с туннелем в мочке, смотрит на меня в упор и начинает матерится, разбавляя непривычное затишье неприличными эпитетами. На его белую футболку с надписью «Жесть» капает кровь. Символично так… Понятно теперь, что я черепом зацепила, угу. На скамье белобрысый приятель раненого, оттянув руками черную майку, недоумевающе рассматривает обильные потеки, сильно пахнущие хмелем. Ага, куда пиво выплеснулось, теперь тоже предельно ясно! Пол живописно усыпан осколками от стеклянных бокалов и посреди них валяется поднос.
Все! Занавес! Ау, люди?! Срочно нужен занавес! А то меня сейчас убивать будут!
А занавеса-то и нету! Попадалово.
Я пискнула: «Простите!» — реально пискнула, никогда не думала, что мой голос способен такие высокие ноты брать — и попыталась свалить, пока эти двое в себя не пришли. Но тут блондин отпустил свою несчастную майку и молниеносным движением атакующей кобры схватил меня. Сильно сжав запястье, он потянул мою скромную персону обратно и вкрадчиво так поинтересовался:
— Куда это ты собралась, мелочь? А ущерб кто компенсировать будет?
Мелочь? Это я мелочь?! Да мои сто шестьдесят сэмэ — самый что ни на есть настоящий средний рост! Белобрысый меж тем кровожадно ухмыльнулся и, так и не отцепив свою «клешню» от моей руки, поднялся на ноги. Э-э-э… ну да, с высоты его роста я, конечно же, мелочь! Но это еще не повод лапы распускать. Где там перец? Как там Машка учила? Морду кирпичом и побольше наглости?
— Отпус-с-сти! — зашипела я, пытаясь попасть трясущимися пальцами в свой собственный карман.
— Держи-держи ее, Зэф, — поддержала друга жертва моего перстня.
Я задергалась, пытаясь вырвать свою конечность из враждебного захвата и поскорее слинять с места разборок, чтобы затеряться в толпе, слиться со стенами или прикинуться во-о-он той симпатичной колонной на выходе, там как раз два охранника стоят. Очень кстати!
— Стоять, сказал! — скомандовал беловолосый то ли панк, то ли рокер, то ли еще кто-то, кто бреет виски, носит серьги в ухе и одевается в кожаную одежду с кучей всяких металлических бляшек, цепочек и прочей фигни, в которой я ни в зуб ногой.
— Я же извинилась, ребята! — почти взмолилась, понимая, что фокус с перцем не пройдет, ибо мне его банально не вытащить из кармана. Да и как бы за такой финт не прикопали окончательно. Пока-то есть надежда отделаться легким испугом, а за перец… у-у-у. — Да отпусти ты! — сделала попытку вывернуть запястье. Мне больно — ему хоть бы хны!
— Хой, Зефирчик! Да ты никак себе новую чиксу завел? — прозвучал за спиной до боли знакомый голос.
О нет! Только не это. Пальцы блондина разжались, а я вместо того, чтобы, как умная девочка, рвануть прочь, бросилась к нему на шею… ну, не совсем на шею, а куда достала. И все только за тем, чтобы спрятать лицо от Леона и Кати, так не вовремя подошедших к нам. Облитый пивом парень, никак не ожидавший подобной реакции, не удержался на ногах и рухнул обратно на скамью, я же приземлилась сверху, отбив себе пятую точку о его костлявые коленки.
— Э-э-э-э…. — растерянно протянул блондин.
— Я передумала, — пробормотала тихо и уткнулась носом в жизнерадостно скалящийся череп на пропитанной хмелем майке, затем намертво обхватила торс парня, запустив обе руки под его короткую косуху и не менее жалобно, чем до этого, прошептала: — Пожалуйста, не отпускай! А?
Многозначительное «Кхм» было мне ответом.
— Зефирчик, познакомь с девочкой-то? — насмешливо сказал Леон.
Я боднула лбом отворот расстегнутой куртки и, кажется, даже зубами в майку парня вцепилась. Пусть только попробует от меня избавиться — укушу!
— Валил бы ты отсюда, а? — белобрысый неожиданно перестал корчить из себя истукана, расслабился и оперся спиной о колонну, которая располагалась как раз за скамьей. — У тебя своя девка есть, нефиг на мою губу раскатывать!
Молодец! Пятерка за сообразительность! Э-эй! А «клешню» зачем мне на бедро укладывать? Я непроизвольно заерзала, пытаясь отползти подальше от наглой руки и ущипнула парня за бок, за что тут же схлопотала увесистый шлепок по проклятой юбке.
— Да чего жмешься-то, Зефир? Как хоть зовут твою «шоколадку»? — договорив фразу, Леон громко заржал, и Катька… моя «добрая, все понимающая» Катька вторила ему ехидным хихиканьем. — Зефир в шоколаде, ой не могу-у-у… это ж прям краткое описание вашей интимной жизни!
— *** отсюда! — вступил в разговор темноволосый парень, и опять начал с нецензурщины.
— Да ладно тебе, Ник, — примирительно протянул мой парень… бывший парень. — Может, мне малышка понравилась, страстная такая, прыгучая! — продолжал глумиться Леон. — Эй, Зефирка, — и как только можно склонять и без того не самое лучшее прозвище, а?! — махнемся на ночь?
«Что-о-о-о?!» — возмущенно воскликнула я… мысленно.
— Что-о-о-о?! — не менее возмущенно взвизгнула Кати вслух. — Совсем охамел, Ленчик?!
«О времена, о нравы!» — не к месту всплыло в голове.
Лапища блондина, кажется, надолго прописалась на моей ноге, парень деликатно обводил пальцем по контуру одну из крупных ячеек на сетке дурацких колготок. От этой точки по коже кругами расползалось странное тепло. Черт! Свалят эти двое когда-нибудь или нет? Обычно, если нервничала, я начинала машинально раскладывать какие-нибудь предметы. Но таковых под руками сейчас не оказалось, зато были ребра, пересчетом которых я из занялась. Раз ребро, два ребро… и чего дергаться? я же больше не щиплюсь!
— Да шучу я, шучу! — продолжал развлекаться Леон. Мда, может он чего-то не то там с Катькой курил, а? — Если эта «Гюльчатай» так упорно личико прячет, значит, что-то с ней не то… Колитесь, мужики: страшная, старая… или косая? Нормальные ведь от такого придурка как ты, Зэф, врассыпную разбегаются.
Белобрысый напрягся. Спокойно, мальчик, спокойно! Я тоже злая, но молчу. Я потом… завтра выскажусь. Перед первой парой в универе. А пока… поглубже вдохнули, выдохнули! Вдохнули, вы…. м-м-м, какой одеколон приятный! Несмотря на хмельную добавку. Желая помочь парню немного расслабиться, я осторожно провела рукой по его позвоночнику: вверх — вниз, вверх — вниз… Ой! А чего это он закаменел, и меня сжал так, что вот-вот кости захрустят? Или в буклете не всю правду про этот массажный прием написали?
Зэф
«Да она издевается!» — стиснув зубы, сделал глубокий вдох, затем выдох, потом чуть ослабил хватку, а то еще сломаю этой мелочи предприимчивой что-нибудь… от переизбытка чувств.
А вечер так хорошо начинался… После пар встретились с Ником, зашли в спортзал, потом к его тетке на пироги, и в завершение «культурной программы» отправились в «Кровавый экстаз» отмечать последнюю игру сезона. И тут явилась эта курица неуклюжая! Хотя какая она курица? Скорее уж цыпа, причем хорошенькая: фигурка клевая, ножки стройные, мордашка бледная, но симпатичная, волосы… гм… странные. Крашеная? А-а-а, пофиг! Про поведение вообще лучше промолчать: то руками машет да стаканы бьет, то на шею кидается. Хотя, против последнего я не возражаю. Держать девчонку на руках, несмотря на ее недавнюю провинность, оказалось неожиданно приятно. А вот встретить в клубе бывшего одноклассника Леньку Крюкина по кличке Леон — отнюдь. Да и шальная незнакомка, судя по всему, этому баклану была не рада. Явно ведь пыталась вырваться и драпануть от меня, а как Леньчик со своей кралей путь к отступлению перегородили, она и передумала. Из двух зол предпочла меньшее в моем лице? Ну-ну, интер-р-ресный выбор! Чем же ей Леон так насолил-то? Или это девка его ей не по нутру? И сидит теперь эта мелочь, уткнувшись носом в мое плечо, вцепилась своими маленькими пальчиками, как клещ, в мокрую майку, сама уже небось вся пивом пропахла, а сваливать и не думает. Странная девочка, забавная… хрупкая. И почему-то хочется покрепче обнять ее, защитить, оградить от идиотских насмешек и намеков Леона, от презрительных взглядов его беловолосой подружки. А ведь пару минут назад я жаждал придушить дурёху прямо на месте. Хм… Забавная смена ощущений, непривычная. Инстинкт защитника проснулся, что ли? Потому, наверное, и кулаки так чешутся рыло чересчур разговорчивому однокласснику начистить.
Пропускать мимо ушей злые шутки Леона в свой адрес я привык давно, но ведь этот зазвездившийся кретин прикопался сейчас не столько ко мне, сколько к ней. А она нервничает, но молчит. И ребра мне пересчитывает, маленькая зараза. Не въезжает что ли, что я щекотки боюсь? Меня буквально разрывало от одновременного желания выйти «поговорить» с Леоном, и покрепче прижать девчонку к себе, чтобы зафиксировать проворные руки в одном положении, а еще… чтобы насладиться ароматом девичьего тела. Горьковато-сладким с примесью хмеля. Эх… хорошее было пиво. Уберется Крюкин вон, новое закажем. На троих. Любопытно, эта курочка, которая цыпа, любит светлое нефильтрованное?
«А-а-а, бли-и-ин! Надо хоть имя ее спросить, а то цыпа как-то примитивно звучит и ей не очень-то подходит, — решил я, переключая внимание с малышки, которую держал в объятьях, на базар кореша с этим звездуном недоделанным. Примечательный такой диалог у них был, угу. Эмоционально окрашенный в лучших традициях русского-матерного.
— … я сказал! — практически орал Ник, подавшись вперед. — З…л уже, Леон, — совсем взбесился мой друг, потому и матерился через слово. Поцарапанный, без любимого напитка и в обществе ненавистного одноклассника — он был вне себя от злости. Нормально для вспыльчивого Никиты, и хорошо для цы… девочки, что прижалась ко мне. Значит, ее меньше цеплять будет, так как пар выпустит.
— Да не ори ты так, пока доброжелатели охрану не позвали, — поморщился «звездный мальчик», обнимая свою подружку, которая пыталась увести его прочь, дергая за локоть, уже минуты две как.
— Иди отсюда, — на порядок спокойней и, что показательно, без матов, сказал Ник.
«Доброжелатели» за соседними столами, у колон и ближайшей стены разочарованно загудели, видать на крутые разборки нацелились, а тут типа на спад все пошло.
— Меня уже нет, — примирительно поднял руки Леон и начал отступать. — Эй, «шоколадка», — пакостно улыбнулся этот урод, проходя мимо, — мы еще встретимся! — пообещал он и, подмигнув мне на прощание, ущипнул девчонку за задницу. Вот же… свинство!
Она взвизгнула, дернулась… а меня взгребло. На глаза будто красный туман опустился. И ведь понимаю, что все это Ленькина провокация, а завожусь. Надо же… я и не знал, что «резиновое» терпение так резко и неожиданно лопается. Во всяком случае, раньше со мной подобного не случалось.
Юлька.
Мое местоположения изменилось так стремительно, что я не сразу сообразила, как это произошло. Да еще и проклятый парик окончательно съехал, заслонив длинной челкой мне большую часть обзора. Р-р-р… вернусь домой, займусь метанием Машкиных шпилек по мишени, то есть по сестрице. Пощупала поверхность, на которой оказалась почему-то в полулежачей позе — твердая, холодная, большая. Значит стол. Опять! Эх, не такие уж и костлявые колени у этого Зефира были. И как он умудрился только меня так быстро переместить? Да еще и от вожделенной майки оторвать без фатальных последствий… для майки. Я дернула за черную прядь парика, пытаясь выровнять его на голове, и с удивлением покосилась на скрюченные в захвате, но пустые пальцы другой руки. Ни клочка не осталось! Ну, надо же… видать, я себя переоценила. Перевела не менее удивленный взор на странную возню в паре шагов от стола, и вернула на прежнее место челку, дабы не видеть этот кошмар. Так вот куда белобрысый рванул… м-да. Следовало ожидать, в этом притоне, небось каждый день драки!
— Хва-а-атит! Отвали, урод! — это Катька визжит? Да она в первом классе так не орала, когда ей Митька жабу за ворот сунул. — Ленечка, я сейчас, Леня! — вопила моя бывшая подруга, пытаясь оседлать Зэфа.
— …. ! ….! твою …! — бубнил Ник, пытаясь разнять сцепившихся парней. Все-таки не мешало бы ему рот мылом помыть! Хозяйственным! А лучше с дустом! Но… потом. Сейчас пусть что хочет говорит, лишь бы остановил двоих придурков с явно выраженным приступом агрессии.
Я осторожно сползла со стола, решив, что настал идеальный момент для незаметного бегства. И была уже готова направить стопы свои к выходу из «Белой вороны», как моя психованная подружка добилась-таки своего. Точнее моего. Снова! И как только умудрилась дура блондинистая на этого долговязого влезть? Да еще и «грабли» свои в волосы парня запустила с явным намерением их проредить. Ей одного мужика что ли мало? Убью стерву!
Тот самый замечательный подносик, что уцелел после моего первого приземления на стол, обнаружился среди осколков, рассыпанных в непосредственной близости от сцепившихся парней. Как все-таки удачно, что его еще никто не подобрал! До меня. Вооружившись им, я размахнулась, чтобы огреть Катьку по дурной башке — все равно она у нее чугунная — ее даже портфель с пятью учебниками не брал. А так хоть верещать Зэфу в ухо перестанет. Вот только блондин не вовремя пригнулся, стряхивая с себя балласт, а я не удержала поднос, и он, просвистев над макушкой парня, смачно впечатался в лоб Леона. Вот она… справедливость в действии! И заметьте, я ведь не специально.
— Юля? — потирая ушибленное место, пробормотал Леон.
Упс… спалилась!
— Э-э-э… — мигом растеряв весь свой воинственный настрой, протянула я. — Привет, Лео! — натянув на лицо невинную улыбку, помахала ему ручкой. На запястье зазвенели Машкины браслеты, с гроздью мелких черепков на цепочке.
— Юль, а что ты тут делаешь? — следя за рукой, как за маятником гипнотизера, ошарашено спросил он. Потрепанный, с шишкой чуть выше переносицы, и с кровоточащим носом парень выглядел уже не так самоуверенно, как вначале. И точно не так шикарно, как обычно. Он медленно поднялся с помощью моей… хотя уже своей подруги и вытер носовым платком кровь на губах и подбородке.
— Эм… на концерт пришла, — выдала на автомате придуманную сестрой легенду и тут же подумала: а чего это я оправдываюсь? Это он здесь с предательницей Кати взасос целуется, а не я! Накатившая волна злости, вылилась в язвительное добавление: — Не сидеть же дома у окошка, пока ты… на соревнованиях!
Катька фыркнула от смеха
— На концерт, ага! Еще и выступить умудрилась, дурочка!
— Заткни свою шавку, — попросил блондин, садясь обратно на скамью. Ему тоже хорошо досталось, судя по слегка припухшему глазу и расцарапанной скуле.
— Сам заткнис-с-сь, — прошипела Катя, плотнее прижавшись к Лео.
— Ты почему… в таком виде, Юль? — не обращая внимания на обоих, продолжал допрос тот. Первый красавец нашего потока проехался хмурым взглядом по моей фигуре, облаченной в плоды Машкиных трудов, и нахмурился.
— А ты почему тут и… в такой компании? — тем же тоном ответила я, указав на катькину лапку, демонстративно полирующую кожанку на его плече. — Соревнования отменили? Так позвонил бы, в филармонию б сходили. Ты ведь так хотел! Так сокрушался, что билеты сдать пришлось! — добавила с фальшивым сочувствием.
— Я… — Леон смутился и отвел глаза, затем получил тычок в бок от своей новой пассии и… до него, наконец-то, дошло. — Я почему? Да? — прищурившись, процедил он. — Это ты почему тут с ЭТИМ?! За моей спиной шашни крутишь?
— Я не… а вообще какое твое дело, Крюкин? Тебе с моей подругой… бывшей… — презрительно посмотрела на нагло ухмыляющуюся Катьку, — по клубам шляться можно, а мне нельзя, значит?
— Ах по клубам! Шлять-с-с-ся… ну ты и… — он сплюнул на довольно грязный пол и поморщился. — Я, между прочим, здоровый молодой мужик и у меня нормальные потребности имеются. И выгуливать каждый вечер фригидную с..у на набережной в обмен на скромный поцелуй у ее подъезда — это, знаешь ли, чересчур. Хотя я идиот думал, что ты, правда, чистая. А выходит, что дрянь лицемерная! Мне втирала, мол, типа, девственница, и все такое… испытательный срок для отношений придумала, а сама по клубам… да еще и с этим! — на лице Леона появилась брезгливая гримаса. — Да ты, ты… ш-ш-ш…
— Еще слово — и я не только нос тебе подправлю, Леон, — на мое плечо опустилась большая ладонь Зефира. И когда только встать и подойти успел, да еще так бесшумно. Хотя о чем это я? Музыка орет, народ галдит — какая уж тут бесшумность!
— Убери лапы, урод! — отчего-то взбеленился Леньчик и, решив, видимо, что я все еще его собственность, хоть и «дрянь лицемерная», двинулся к нам.
— Да зачем тебе эта шалава? — вмешалась Катька, повиснув на его шее: — Я же говорила что она лживая и двуличная, — ну, спасибо тебе, подружка! — А еще у нее пятно родимое на заднице! Уродливое, — подло ухмыляясь, сообщила она всем присутствующим.
Это моя-то крошечная «бабочка» уродливая?! Именно в этот момент я поняла, что зверею. Дернула головой, пытаясь избавиться от проклятой челки, опять съехавшей на глаз, и принялась озираться в поисках несчастного подноса.
— Ну ты и…
— Кто? — Катька явно нарывалась на ссору.
— Дура, — ответил за меня Ник.
— Да пошел ты! — отмахнулась от него она, но за плечо Леона все ж таки спряталась.
— А не пошли бы вы все отсюда! — между парочкой из бывшей подруги и бывшего парня и мной встала увесистых размеров швабра и угрожающе закачалась из стороны в сторону. — Стаканов набили, пивом все залили, мне тут только крови с мясом не хватает для уборки! С-с-скоты! — тощенькая светловолосая девушка в форме официантки шипела не хуже разъяренной змеи. За ее спиной маячили два амбала охранника, но лезть в наши разборки не спешили. Судя по странным жестам и перемигиваниям, он были хорошо знакомы с Ником и Зефиром, потому, видать, и медлили с торжественным выдворением нас из клуба.
— Ну, Светик, лапуля, не сердись! Мы все компенсируем! — э-э-э… это Ник сейчас сказал, я не ослышалась? обалдеть!
Прижатая к надписи «жесть» уборщица, которую от души потискал и ласково чмокнул в нос брюнет, несколько подобрела и даже швабру свою сместила в сторону, чуть не полоснув мокрой тряпкой Катьке по физиономии. Охранники переглянулись, после чего подошли к Леону и что-то ему шепнули. Тот кивнул, хмыкнул, зло посмотрел на меня, еще более зло на Зэфа, а потом обнял за плечи мерзкую гадину по имени Кати и потопал с нею прочь. Проводив эту парочку взглядом, я тяжело вздохнула и повернулась к оставшимся парням. Что ж… теперь не только извиняться, а еще и благодарить придется.
— Ребята, — начала, все больше смущаясь. — А давайте я… э-э-э… деньги вам на пиво оставлю? Взамен разбитого. Ну… и пойду, пожалуй, — мило улыбнулась, переводя взгляд с одной побитой физиономии на вторую. Впрочем, Ника в этой заварушке почти не тронули. Ему исключительно от меня досталось. То есть от Машкиного перстня на моем пальце.
— Нет уж, мелкая! — криво из-за рассеченной губы ухмыльнулся Зефир. — Пивом ты могла раньше отделаться! А теперь придется с нами выпить! — он похлопал по скамье радом с собой. — За знакомство! А денег мы с девченок не берем. Да, Ник? — парень подмигнул здоровым глазом приятелю, который нашептывал что-то на ушко краснеющей Светлане.
— Чего? — не въехал сходу брюнет.
— Пива, говорю, еще принеси. А я пока послежу, чтобы эта «катастрофа ходячая» руками не махала и тебе второе ухо не оборвала.
— Сам неси! — огрызнулся темноволосый.
— А давайте, я схожу! — широко улыбнулась, делая осторожный шажок в сторону бара. Закажу этим оболтусам пива и смотаюсь. Если повезет, еще и в метро успею до закрытия.
— Зефирчик! Мой сладенький! — раздалось прямо за спиной. Я чуть повернула голову, желая посмотреть, кто это там такой большой любитель сладостей в рокерской обертке. И, ощутив резкий рывок, полетела на уже знакомое место — то есть на колени блондина. Вот тебе бабушка и юрьев день! Успела, называется, на метро. Попытка сползти с рук Зэфа успехом не увенчалась. Его наглая рука опять очутилась на моем бедре, а вторая намертво прижала голову к плечу парня. Ну, здравствуй-здравствуй, дивный аромат мужского одеколона в сочетании с «пивными благовониями». Вдохнула, почувствовала себя кошкой, подсевшей на валериану, зажмурилась, выдохнула и… возмущенно промычала куда-то в область его ключицы:
— Ты спятил? — возмущаться с физиономией, впечатанной в многострадальную майку было сложновато.
— С-с-сидеть!— прошипел парень, уткнувшись носом мне в ухо. — Твоя очередь ширмой подрабатывать.
— Эй, Зефирушка?! — в высоком женском голосе на первый план вышли визгливые нотки, а я подумала, что склонять прозвище блондина — привычка не только Леона.
— Вики? — деланно-удивленным тоном спросил Зэф.
— Это что за шалава у тебя на руках расселась? — без особых церемоний осведомился уже знакомый мне женский голос. М-да… Вечер вежливости, не иначе! Хоть бы путаной кто назвал, что ли, для разнообразия. — Да я этой с… все патлы сейчас повыдергаю! — заявила Вики и…
— Ай! Больно! — схватившись за голову, вскрикнула я. Стоп! А челка где? Медленно ощупала свою гладкую макушку и нехорошо так скрипнула зубами. Кажется кого-то сейчас будут убивать, вернее, на этот раз убивать буду я. Представляю, на кого я похожа с зализанными под парик волосами. Р-р-р-р… кошке мало «валерьянки», она явно хочет крови.
Я раздраженно отмахнулась от немного шокированного сменой моей масти парня, и обернулась. Фигуристая девка с огненного цвета дрэдами и толстым слоем штукатурки на лице держала в «когтистой» лапе мою челку вместе со всем остальным черным великолепием.
— Да она еще и лысая! — заржала Вики и швырнула мою «прическу» на пол. Прямо в изрядно затоптанную пивную лужу.
Машкин парик… а-а-а, мне кранты! И куда эта выдра рыжая копыто свое тянет? Убью гадину! Хоть одну, но точно убью!!!
Эпилог
Двое сидели на деревянной скамейке под большим фонарем: хрупкая девушка в сетчатых колготках и смешных башмаках на высокой платформе и долговязый парень в кожаной косухе. Ее миловидное личико «украшали» три свежих царапины и черный потек от туши, похожий на слезу Пьеро. Он же мог смело похвастаться красочным фингалом и лиловым синяком на скуле. Но несмотря на подобные дополнения оба выглядели на удивление довольными. Их все-таки выставили из клуба… часа на полтора воздухом подышать. Мол, приятельские отношения с охраной — это хорошо, но и наглеть не стоит. Две драки за один вечер — это слишком даже для завсегдатаев «Кровавого экстаза».
— Так, значит, студентка? — задумчиво разглядывая соседку, спрашивал парень.
— Угу, — кивала головой та, хитро поглядывая на него из-под прикрытия длинных ресниц. Русые волосы, освобожденные от заколок, рассыпались по ее плечам и спине, а в карих глазах плясали лукавые «чертики».
— Любительница классической музыки?
— Точно.
— И девственница?
— Допустим! А тебе-то что?
Зэф рассмеялся. По-доброму, без издевки. А потом сказал:
— Вот уж не думал, что в «Белой вороне» и правда найду когда-нибудь… белую ворону. Тебе не страшно сюда идти-то было, девочка— катастрофа?
— Я Юлька, — в который раз за ночь напомнила та.
— Юлька тоже может быть катастрофой, — парировал парень.
— Может, — не стала спорить она. — А все-таки… как тебя зовут, Зэф? И откуда эта сладкая кличка вообще? — не скрывая любопытства, спросила девушка.
Он немного подумал, разглядывая ее, потом поманил пальцем, предлагая придвинуться ближе. Помедлила, но решилась. Когда она оказалась совсем рядом, блондин обнял ее за плечи и, склонившись к аккуратному ушку с длинной серьгой, прошептал:
— В детстве я был бледным и толстым, а еще жутко любил всякие сладости, вот и прозвали добрые одноклассники.
— Ты толстым? — засмеялась Юля. — Не верю!
— А зря, — подмигнув ей, улыбнулся Зефир. — Так все и было. Сладкое, кстати, до сих пор люблю, — признался он.
— А имя?
— Саша я. Александр. Но только тс-с-с… никому не говори, мелкая.
— Так и быть, не скажу, — подыграла ему она, а потом, вздохнув, сказала: — Ладно, Саша. Давай прощаться, что ли.
— Это еще зачем?
— Домой пора! Завтра зачет на первой паре.
— Так какой смысл вообще ложиться? — взглянув на часы, хмыкнул парень.
— Ложиться смысла нет, а вот умыться и переодеться — очень даже. А то, не дай бог, у преподавателя инфаркт случиться, а я потом виноватой буду.
— Я тебя провожу, — серьезно проговорил Зэф.
— Я лучше на такси, — уклончиво ответила Юлька.
— Опять хочешь сбежать? — прищурился он. — Думаешь, я тебя так просто отпущу?
— Думаю, ты не из тех, кто насильно удерживает без серьезной причины, — ее губы растянулись в хитрую улыбку.
— Так есть причина! — обрадовался блондин.
— Это какая же? — насторожилась девчонка.
— А ущерб кто возмещать будет?
— Кому? Мне? О да-а-а… Твоя Вики чуть было…
— Да ладно, это ты ей чуть голову не оторвала вместе с руками и ногами, — перебил ее Зефир. — Еле оттащили. Она теперь мою скромную персону десятой дорогой обходить будет, раз уж у меня подружка такая буйная, — парень склонил белобрысую голову и интимно зашептал ей на ухо. — А у тебя правда родимое пятно есть?
— Грабли убери! — девушка шлепнула соседа по руке, снова нагло ползущей по ее бедру.
— Ну хорошо! — сдался он. А потом вдруг сказал: — Давай я тебя в твою филармонию свожу в качестве благодарности. А ты…
— Что? — поторопила Юлька, когда пауза затянулась. — Еще какой-нибудь твоей бывшей в глаз надо дать? — пошутила она.
— А ты… подари мне свою девственность, — без тени улыбки, попросил блондин.
— Чего? — опешила его собеседница.
— На испытательный срок согласен! — торопливо добавил он. — Только чтоб никаких культпоходов без меня, а то мало ли к кому ты еще на шею бросишься!
— ЧЕГО? — ее ярко накрашенные глаза округлились. — Да я…
— Того! — ухмыльнулся Зэф и заткнул ей рот поцелуем.
Сначала нежным и осторожным, будто прощупывающим почву. Ждал отклика или… сопротивления? Но Юлька не дергалась, не вырывалась, хоть и не спешила отвечать, только многострадальную майку на палец накручивала и чуть царапала острым ногтем кожу на его груди. Он прижал девушку сильнее, погладил по спине, запустил пальцы под ворот и, легко коснувшись кожи, начал массировать круговыми движениями девичью шею. Ладони Юли скользнули под его косуху, но щекотно на этот раз ему не было. Парень сорвал чуть слышный стон с ее губ, приоткрывшихся навстречу его ласке, и нежный поцелуй превратился в страстный. Они оба словно выпали из реальности, занятые друг другом. Не было больше этой скамейки, фонаря… клуба, расположенного в здании напротив. Ничего не было, только он, она и постепенно тающая ночь в объятьях алого рассвета…
— Кхе-кхе, — раздалось рядом. И судя по интонациям, это было уже далеко не первое покашливание. — Я, конечно, все понимаю, но мне долго еще тут стоять с этим чертовым пивом? — проворчал Ник. — Сначала сгоняй, а потом погуляй, что ли? Я вам не шестерка, в конце-то концов!
Пиво в ту ночь было самым вкусным, симфонический концерт следующим вечером — самым длинным, а испытательный срок у Сашки с Юлькой — до безобразия коротким.